Работа по специальности | страница 6
- Дьот? Дьот? (Пойдет?) - с трепетом допытывался разведчик.
- Дьот, - сказал Василий. - Как раз то самое, что надо. Считай, что консерву ты себе уже заработал.
Открытая разведчиком глыба размерами и формой напоминала постамент Медного Всадника, но осаженный назад и вправо - пошире, погрузнее, покривоватее. Василий хмурясь обошел ее кругом, оглаживая выступы, как это делал непревзойденный Ромка, когда собирался ломать на спор такое, к чему никто и подступиться не решался.
- Так... - проговорил наконец Василий, останавливаясь. - Выступ-то мы, конечно, сколем... А дальше?
Он обошел глыбу еще раз и, поколебавшись, скомандовал:
- Кувалдометр!
Телескоп пронзительно перевел, хотя никакого перевода не требовалось - слово было знакомо каждому. Возбужденно чирикая и немилосердно мешая друг другу, лупоглазые помощники подтащили тот штырь, что покороче да поувесистей, и, подчиняясь властному мановению руки Василия, отбежали на безопасное расстояние, встали полукольцом.
- Никого с той стороны не осталось? - строго осведомился Василий. Па-берегись!
Он откачнулся и, хакнув, как при рубке дров, ударил снизу. Глыба треснула, ровно выстрелила, и выступ, распавшись надвое, тяжко упал на покрытие. Лупоглазые кинулись на обломки и поволокли их в сторону. У кого-то в шестипалой лапке оказался осколок помельче, которым он немедленно начал молотить по одному из кусков. Ничего хорошего, правда, из этого не вышло - после второго удара хрупкое рубило рассыпалось в мелкую крошку.
Василий стоял перед выпуклым сколом и озадаченно чесал в затылке. Ясно было, что в эту точку бить можно до вечера - толку не будет. Цвет скола был белесоватый без никаких тебе радужных переливов (первый признак того, что чуть глубже располагается так называемая напряженка). Василий покружил около глыбы, трогая и обстукивая выступы, но так и не понял, где же она, зараза, может прятаться. Звук везде был глухой, поверхность матовая, белесая.
Ну что ж! Если не знаешь, откуда начинать, начинай сверху. Первое правило... Василий прислонил кувалдометр к глыбе и полез наверх. Наверху тоже ничего глаз не радовало - лысина и лысина.
- Ломограф!
Приняв длинный заостренный штырь, Василий примерился и ударил. Похожий на матовое стекло материал кололся чуть лучше бетона.
"А, ладно! - решил Василий. - Не раскусим - так продолбим! В армии вон стену не так забетонировали - и ничего, снесли, как не было..."
Хакая, он вгонял лом в неподатливый утес, в фартук били осколки. Притихшие лупоглазы сидели внизу на корточках и встревоженно следили за единоборством Василия с глыбой.