Чайхана с хаусом – гордость квартала.
Их сооружали всем миром. Бойкий золотозубый юнец, служивший в армии под Рязанью и взявший роль гида, пояснил, что молодежь хотела устроить и дискотеку в пустующей рядом развалине. Но некому ходить, местных девушек не пускают из дома.
Они приставлены к бесконечным младшим братьям, сестрам и племянникам и со временем будут выданы замуж по договоренности между родителями помимо всяких дискотек.
Другое дело в «новом» городе, где живет много русских, татарок. Те ходят и в кино, и на танцы в клуб.
Новый город расползается четырехэтажными коробкáми внизу, вдоль бетонного речного русла.
У него автобусы, канализация, столовые.
В горпарковских кущах скучает за ржавой железной сеткой павлин и красуется среди выметенных дорожек русская Венера с обломком весла.
Но когда вечерний мрак густеет и все погружается в теплую, просверленную цикадами ночь, над бетонными кварталами, усеянными квадратными глазами, вновь господствует распростертый на темных, с редкими звездочками огней, холмах непобедимый старый город. Он верен себе и рано ложится. Там еще кое-кто сохранил привычку стелить на плоских крышах и засыпать глядя в древнее, поворачивающееся на оси, испещренное письменами небо.
* * *
горная речка
вся в мелких круглых камешках наводила на мысль
что где-то там наверху
раскричавшаяся хозяйка
вы́сыпала в сердцах поток разноцветной фасоли
из необъятного мешка
* * *
по дорожкам
приморского парка в страусиных пальмах
брюхатые мужчины
с золотыми сверкающими гайками на волосатых пальцах
прогуливают своих юных
купленных в универмаге жен
подвальчик
набит третьесортными путешествующими
вроде меня
тут царит
старый цыган с омерзительным выражением лица
и с чудесной скрипкой
Желтые клетки стриженых кукурузных полей.
Маленькие вертикальные копны.
Будто расставили белые пешки по шахматной доске:
Господь Бог играет с Чаушеску.
Село под черепичными крышами.
Погода портится.
Туманные струйки вьются уже по дальним горам.
Возле деревенского дома почти голое дерево
с единственным
яблоком.
Крупно застрявшим в ветках.
…та забегаловка у дороги,
где я выпил деревенского красного вина
в обществе старого одноногого пастуха.
Облокотясь на обитую жестью стойку,
мы прихлебывали из стаканчиков,
поглядывая друг на друга и любуясь в дверной проем
затуманенной кручей,
уходившей куда-то бесконечно вверх
к пасущимся облакам.
