Но не знал палач усердный, запечатав глотку эту, что отлил в металле сером первый памятник поэту.
Нет ни имени, ни лика, в цепких пальцах легковерна оловянная отливка, отмыкающая песню...
Храмы рухнули. И ныне равнодушно смотрят горы; что осталось от твердыни? Оловянный слепок с горла.
От прославленной столицы слиток серого металла... Было страшно возвратиться, страшно было взять гитару
и начать, как начинали до тебя - отважно, скорбно, точно зная, что в финале оловянный слепок с горла.
