— А мы разве уже знакомы? — почему-то несколько разочарованно произнес он.
— Да нет. Просто когда я живу не в буше, а в Найроби, то иногда просматриваю газеты. Мне запомнились фотографии, на которых человек в галстуке-бабочке разгуливает по пустыне на фоне скелетов доисторических ископаемых.
— Ну насчет скелетов это уж слишком. Так, всего лишь мелкие кусочки наших предков. Хотелось бы большего. Но вот то, что получить известность в пустыне куда проще, чем в Париже, — это точно! — засмеялся профессор Арамбур. — А вы кто такой?
Я представился, добавив, что оказался в этих местах именно для того, чтобы познакомиться с ученым и его раскопками.
— Мои коллеги с вертолета уже несколько дней назад заметили вашу машину и с тех пор ежедневно «следили» за ней. Мы были уверены, что рано или поздно у вас что-нибудь случится. Но, пока машина двигалась, мы не навязывались в помощники. Чем могу быть полезен теперь?
— Спасибо, «Лендровер» на ходу.
— Тогда вам может помочь лишь солнце и ветер. Через пару дней они вновь обожгут солончак в каменные плиты, и вы сможете тронуться в путь. А пока что прошу в гости в наш экспедиционный лагерь.
Переложив кое-какие вещи из машины в вертолет, мы взмыли в воздух.
— Русского нам только не хватало, — лукаво улыбаясь, говорит Камиль Арамбур. — Там, на Омо, собралась воистину интернациональная компания. Самый южный участок, чуть выше дельты, достался нам, французам. Севернее — американцы. Ими руководит Кларк Хоуэлл. Его хобби — изотопы, радиоактивный метод, компьютеры. Зачастую мне кажется, что они ищут ископаемого человека не в толще осадочных пород, а на экранах дисплеев. Ну да это уж их дело! А самый дальний, вверх по течению реки, участок — к нему мы сейчас и подлетаем — достался кенийцам.
Сначала заправлять всеми палеоархеологическими работами здесь собирался сам Луис Лики, — продолжает профессор. — Это его идея — «экспедиция Омо». Благодаря последним сенсационным находкам ископаемых гоминидов[3], сделанным Луисом, и громкому имени всего его «археологического семейства» старику удалось пробить разрешение на раскопки и добыть для них немалые средства. Однако «великий старик» не намного моложе меня. Поэтому в последний момент он отказался от общего руководства, а возглавить работу кенийской группы поручил своему сыну, двадцатитрехлетнему Ричарду. Вон, как раз слева, между двух пальм, видна его палатка.
— А что, Ричард сейчас здесь? — вытягивая шею в указанном направлении, полюбопытствовал я.
