Его лицо показалось Нежину до боли знакомым. Вот только он никак не мог вспомнить, где мог его видеть…
– Заметили там знакомого? – поинтересовался Нечаев и постарался проследить, куда направлен взгляд из-под хмурых косматых бровей.
– Не уверен… – ответил Нежин и повернулся обратно.
– Странно устроена эта штука – память, правда?
– Это точно, – Нежин не сумел побороть любопытство и снова посмотрел в сторону гудящей компании, впился глазами в лицо, прятавшееся за толстыми стеклами очков. Наконец он вспомнил: «Конечно же, Гнилорыбов! Но как я не узнал этой отвратительной физиономии сразу?!» – подумал Нежин и тут же понял, в чем причина: от прежнего налакированного кока не осталось и следа. Сальные волосы были зачесаны назад, отчего лоб, казалось, вытянулся вдвое. Две глубокие залысины свидетельствовали о том, что через пару лет Гнилорыбову предстоит брить свою голову так же часто, как и подбородок.
Сидящий рядом мужчина дружески похлопал Гнилорыбова по плечу и поднял свой бокал. Гнилорыбов снова оскалился. Полупьяная компания одобрительно загудела.
Нежина передернуло. Этот отвратительный скользкий тип бесцеремонно вторгся в волшебство чужого вечера, их вечера, в котором, по замыслу, больше не было действующих лиц, кроме них, сидящих, неторопливо беседующих на фоне нежных гобеленов с одного ракурса или отражающихся в стекле широкого панорамного окна – с другого. Нет, в его представлении существовал десяток подобных картин, но эти две, казались Нежину наиболее глубокими по своей интимности.
Нечаев с любопытством разглядывал широкое, немного смуглое лицо. Ему было любопытно, какие мысли в данную минуту крутятся в голове его собеседника. Судя по всему, не из приятных.
– Похоже, я прав! Хотите, уйдем отсюда? – предложил Нечаев.
– Нет-нет, все в порядке, – замотал головой Нежин. – Закажем что-нибудь выпить?
– К сожалению, вынужден отказаться. Я за рулем.
– Точно… Совсем забыл об этом.
Нежин посмотрел в окно, которое больше напоминало выставочную витрину изысканного магазина вечерней одежды, манекенами которой были посетители «Астории». Мужчины и женщины – манекены, занимающие свои места за пронумерованными столиками, что-то жующие, смеющиеся или изображающие улыбку, – демонстрировали случайным прохожим свои наряды. Но прохожие не обращали на них внимания, потому что торопились поскорее покинуть древнюю сырую улочку, найти укромное место, где могли бы спрятаться от серого промозглого неба, чтобы немного позже, уже в тепле, окуклиться.
