«Макаров, Малежко, Марченко…» – Нежин перевернул еще пару листов, оказавшись наконец на «Н». Последняя фамилия, начинающаяся на «М», была «Мятный». После нее сразу же следовала крупная жирная «Н». Прямо под ней обосновались Набоков, Набутова, Навко… Он пролетел уже мимо строчки со своей фамилией и дошел до Нестеровых, перевернул страницу и почему-то совсем не удивился, когда его взору предстали обрывки вырванных кем-то страниц.
Нежин захлопнул справочник и вышел из кабинки. Снаружи все так же накрапывало. Утренний озноб возвращался.
Он надеялся что салфетка, оставленная во внутреннем кармане пиджака, никуда не испарилась.
Взбираясь в салон подоспевшего весьма кстати трамвая, Нежин заключил, что человеческая память, весьма выборочна и своенравна. А особенно – его собственная.
10 Едва Нежин отпер входную дверь квартиры и вошел в коридор, сразу же услышал грохот посуды в мойке. Стянув башмаки, он тихонько заглянул на кухню. Сидевшая за столом у окна Людка пила чай из своей большой синей кружки. На ней было свободное домашнее платьице и коричневые сандалии.
Поймав наконец ее взгляд, Нежин приложил указательный палец к губам и подмигнул. Людка не сдержалась и прыснула от смеха. Она соскочила с табурета и бросилась к нему.
– Папочка, папочка! – по своему обыкновению, повисла у него на шее. Нежин сгреб ее в охапку, и они тут же закружились, хохоча. Тома делала вид, что не замечает его.
Нежин аккуратно опустил девочку, и ее коричневые сандалии вновь нашли точку опоры. Склонился перед ней, и дочь наградила его поцелуем во влажный морщинистый лоб.
– Папочка, ты заболел! У тебя такой горячий лоб! – констатировала она с серьезным видом, сложив перед собой ладошки.
– Дело не беда! Приму таблетку аспирина и похолодею на пару градусов обратно, – отшутился Нежин.
– Таблетку аспирина?
– Ну или тот сладкий сироп, что давала тебе мама, когда ты болела. Помнишь, это было прошлой зимой?
Стараясь припомнить, когда это она болела прошлой зимой и что это был за сладкий сироп, Люда нахмурила лобик, и Нежин, к своему удовольствию, отметил, что эта черта унаследована от него. Внезапно осененная догадкой, вскинула перед собой указательный пальчик и прищурила глазки:
– Кажется, я вспомнила! Когда болела…
Нежин одобрительно кивнул, ожидая продолжения, но тут она с досадой развела руками:
– Но что за сироп – ума не приложу.
Она произнесла это с таким серьезным личиком, что Нежин чуть было не расхохотался. Глядя на открытую мордашку дочери, разглядывая глаза, задорный нос, он изумился, как Людка похожа на свою мать. Уже сейчас, в ее-то возрасте!
