Так, отраженным светом проникают в роман раздумья о последствиях пережитого в военное лихолетье. Как справедливо отмечает советский исследователь испанской литературы И. А. Тертерян, "Елена Кирога стоит в растерянности перед явлением гражданской войны. Но ей ясно: война как тяжелый кровавый кошмар тяготеет над всеми и каждым. Дети не понимают отцов, мужчины ненавидят других и себя, все живут благодаря чьей-то смерти — вот что такое испанский мир"[1].
Роман "У каждой улицы своя жизнь" несравненно спокойней по своей эмоционально- художественной интонации. Не психический надрыв является здесь основной доминантой, а вполне понятные каждому чувства, такие, как любовь или страдание. Этот роман Е. Кироги — честное исследование определенного слоя современного писательнице испанского общества. Исследование не только психологического (что более всего удается автору), но и социологического плана. Действующие лица романа весьма четко определены в социальном контексте, и их внутренние переживания, которые виртуозно сплетаются в единую сюжетную нить, не оторваны от тех закономерностей, что обусловливают сознание представителей буржуазных слоев испанского общества.
Завязкой сюжета становится смерть одного из центральных персонажей романа — преподавателя словесности Мадридского университета дона Вентуры, погибшего в результате нелепого несчастного случая. Эта смерть — толчок к тому, чтобы заглянуть в прошлое людей, кто теми или иными узами был связан с Вентурой, раскрыть самые сокровенные мысли и мотивы их поведения, а в результате подвести некий итог жизни главного героя. У гроба Вентуры, сменяя друг друга, собираются действующие лица: его законная жена Эсперанса, красивая женщина, светская и эгоистичная, не понимавшая пристрастия мужа к науке и книгам; его дочь Агата, привыкшая считать отца умершим, так как Эсперанса давно внушила ей эту мысль, не желая встреч Вентуры с дочерью, которую он очень любил. Здесь и другая жена Вентуры, бывшая его студентка Пресенсия — они жили в гражданском браке, не освященном церковью, — их сын Асис, подавленный как смертью отца, так и своим двусмысленным положением незаконного ребенка. И, наконец, муж Агаты Фройлан, испытывающий симпатию к незнакомому ему тестю и пытающийся искренне понять его личную драму.
По художественной структуре роман был новаторским и в творческом пути Елены Кироги, да и вообще в развитии испанской прозы начала 50-хгодов. В его композиции сопрягаются, во- первых, разные временные пласты — прошлое и настоящее, — а кроме того, различные повествовательные перспективы. Авторский голос то и дело перебивается голосами действующих лиц, мыслями, диалогами и внутренними монологами — все это складывается в мозаичное панно разных точек зрения, трактовок и оценок одних и тех же событий, людей, фактов, побуждений. Такая сложная композиция увлекает читателя, затягивая его в исследование человеческой жизни. К тому же автор облегчает восприятие текста введением такого типографского "кода", как курсив, кавычки, скобки, что сигнализирует о переходе одного времени в другое или о смене рассказчика и т.п.
