Так что все перешли на «быстрые» книги. Тут уж не до качества. Только бы выжить, так что под обложкой может быть все, что угодно. 70 книг в месяц – и выживешь. Правда, система распространения тоже рухнула. Где-то там, в глубинке, есть еще книжные магазины, но до них книгу надо еще довести.
Дадут кредиты в банке распространителю книг – довезет. А если не дадут – рухнет и он.
Вот перестали давать кредиты на это дело в 2009 году – и получился очередной книжный кризис.
К апрелю 2010-го года он бушевал уже во всей книжной отросли.
Вот так и живем – от одного кризиса к другому.
Самая читающая страна мира – 140 миллионов человек. Даже если из них читает книги только 1 процент – это все равно 1,4 миллиона, а тираж книги в 5000 экз. считается большим. 1–2 тысячи – еще можно пристроить, а вот 5 тысяч уже не продать.
То есть, тираж новой книги редко достигает цифры в 0,001 процента от населения страны и редко продается он весь. Чаще уходит под нож, в макулатуру.
Вот такой у нас культурный показатель.
Так что самое время посетить Московскую международную книжную ярмарку.
Совершено, знаете ли, некогда заниматься делом – то в глубины в гидрокостюме надо погружаться, то на самолете облетать пожары, а то и на машине отечественной надо прокатиться по дорогам Родины. А еще – надо взвесить медведей, рыб развести, заводы построить, поговорить с народом и явить ему ум.
А еще статеечку, предисловие написать и книжечку с предисловием тем в руках подержать. Ну, какой титан, я вас спрашиваю, при этом еще и делом своим заниматься будет, не обрыднув совсем?
Размышлял я тут о русских фамилиях. Некоторые мне нравятся больше других. Странные размышления, но никак не отвязаться.
Фамилия Чуров, к примеру, мне нравится больше, чем фамилии – Поленов, Дубинин Бревнов или Пнев. По звучанию, прежде всего – Чу-ро-в, Чур-роввв!!!
Вот произнесешь – и на душе сразу хорошо как-то, свободно и дышится легко. Это все от демократии, наверно. Чуров!!! Еще раз – Чур-ровв!!! Ну, никак! Никак не надышаться. Чуррр-ррроввв!!!
Боже, сохрани наших начальников, огороди, укрой их от всякой напасти, не возведи на них никакую напраслину, избавь от клеветы, а заодно и от гнева народного.
А то, ведь, народ-то, народишко, раскрысятнившись, как схватит подвернувшуюся по руки орясину, да как даст ею вдоль хребта родимого. Некогда ему разбираться в повседневных поступках и отделять зерна от плевел, а мух от котлет. Он котлеты готов замесить вместе с мухами, а начальников вместе с плевелами, даром что он иногда, очень временно, превращается в электорат. Как даст – и электорат он или только призрачная его видимость – это, как раз, и будет совершенно неважно, всем лишенным хребта. И становись потом в следующей жизни, хоть мулом, хоть лошадью, хоть и грандом испанским – все равно долог путь будет до настоящего на Руси начальничка.
