– В стороне сельского нашего хозяйства. Уж хоть какие-то следы должны там быть.
Через минуту мы с неизменным Григорием Гавриловичем уже шли по коридорам в поисках начальника департамента сельского хозяйства. Надо ли говорить, что на руках у меня была свежая регистрация от начальника департамента путей. Навстречу нам то и дело попадалась канцелярская жизнь. Кто-то все время сновал, изгибаясь, и в руках все держали какие-то бумажки. Скорость и ловкость, с которой они нас миновали, не могла не восхищать.
– Как они ловко-то! – не удержался я от восклицания.
– Что они? – не понял меня поначалу Григорий Гаврилович.
– Как же они ловко перемещаются, – заметил ему на ходу я. – Словно бы рыбы в косяки. Только мы к ним, они уже – фыр! – и от нас с полным тебе удовольствием.
– Так ведь задень они нас – тут тебе сразу и участие.
– Какое участие?
– Ну так им же придется участвовать в нашем стремлении – выслушать, разобраться, выдать регистрацию, чтобы путь отследить было возможно, а там и перенаправить не абы куда, а хотя бы в ту сторону, что предположительно лежит в стороне разрешения нашего вопроса.
– То есть…
– То есть, – не дал мне договорить мой спутник, – им предписано участие. Не решение вопроса и избавление от всех бед, а именно участие, рассмотрение и рекомендование. Но кто же хочет себе лишних исканий!
А вот об этом я и не подумал. Исканий! Все бегут именно их! Нет исканий – и остается тебе только твоя канцелярская жизнь.
Между тем мы уже подошли к двери начальника департамента сельского хозяйства. Тут ощущалось движение воздуха. Будто массы какие-то, направляемые с востока, устремлялись на север. Дуло как-то.
За дверью нас встретили куры. Куры ходили и клевали зерно. Всюду были расставлены проекты будущих строек, объектов, ферм и водохранилищ. Все это размещалось вдоль стен и радовало глаз. Проект обводнения сейчас же привлек мое внимание: там вода вливалась и выливалась. А еще был проект затопления во время пожара и макет, воспроизводящий суховей. В середине же кабинета было выделено пространство, где размещался ледовый каток. На катке в это время каталась на коньках женщина величавых форм – Домна Мотовна Запруда.
– Здравствуйте, Домна Мотовна! – проблеял Григорий Гаврилович. Голос его вдруг изменился, истончился, ум съежился.
Женщина глянула на нас злым взглядом, остановилась, молча сняла коньки, кашлянула, сипло потянула носом воздух, прошла и села за стол, нажала на нем какую-то кнопку, после чего каток провалился под пол, а на его месте возник паркет.
