* * *
После банкета муж подвез меня к «Балчугу».
– Иди, ты должна с ним увидеться. Не просто же так он подгадал свой приезд именно к твоему дню рождения.
– Значит, ты знаешь, что он в Москве? – я посмотрела мужу в глаза.
– Забыла, где я работаю? К тому же он звонил мне, спрашивал разрешения на встречу. Иди! И не переживай, что я буду ревновать. Чтобы ни случилось, ты – моя женщина и только моя! Ну, иди же!
И вдруг я вспомнила ту записку, которую оставила мужу далеким октябрьским утром на подушке в Нью-йоркском отеле, и мне стало стыдно и жалко Лешку. Только бы не расплакаться, думала я, выбираясь из машины. Муж тоже вышел и обнял меня, поцеловал нежно за ушком: «Я с тобой и никому тебя не отдам! Иди!»
Я всегда ценила, что Леша меня понимает с полуслова и с полувзгляда, за что и люблю, и никогда в жизни не жалела, что осталась той душной июльской ночью в квартире на Фрунзенской.
Нет, не так.
Леха поймал меня за подол, когда я уже сделала шаг в бездну с Крымского моста.
* * *
Я подошла к портье и протянула свою визитку.
– Вас проводят в ресторан. Там Вас ждут.
Важный, как премьер-министр, метрдотель подвел меня к столику у окна.
Навстречу поднялся Женька. Это был он и не он. Чуть пополнел, виски подернулись сединой, а ямочки на щеках все те же. Но было в нем что-то, делающее его совсем другим. Наверное, цвет лица Нет, не наш, а тот, особенный, американский, свежий и слегка загоревший, и ярко-белозубая, как теперь принято говорить «голливудская» улыбка.
За столом сидела та самая смуглая девушка, что приходила сегодня утром в магазин. Она читала мою книгу и даже не подняла головы, пока Женька суетился, приветствуя меня.
Посередине стола стоял изящный полупрозрачный фарфоровый кувшинчик с букетиком васильков. Я не смогла удержаться от улыбки – не забыл...
Отодвинув для меня стул, Женька представил: «Вот, познакомься, моя дочь, Серафима. Фимочка, а это и есть моя подруга детства».
Я вздрогнула и замерла. Подруга? Он даже моего имени-отчества не назвал!
Девушка искусственно улыбнулась, посмотрев на меня исподлобья, еле заметно кивнула и снова углубилась в чтение, а Женька протянул мне меню и карту вин: «Выбирай!»
– Подожди, – хрипло от волнения сказала я. – Дай, посмотрю на тебя. Сколько же мы не виделись?..
Он осторожно и нежно взял меня за руку:
– Считай. Год 1972, год 2003.
Мне стало неловко, я осторожно высвободилась и не слишком естественно переспросила:
– Неужели 30 лет?
– Я еще приезжал в 91-ом за мамой, но у вас тут был путч, а у меня три дня на все про все. Документы были готовы, а задерживаться у вас тут было страшно.
