Подходя к дому, обозначенному у меня в адресе как дом 17А, я почувствовала еле заметное беспокойство. Причину его я понять не могла. Так же как и не понимала, почему я еще издалека увидела этот коричневый деревянный дом, ничем особо не примечательный, по крайней мере внешне, и точно знала, что он и есть 17А.
Был еще и дом просто 17, стоял рядом заколоченный. В нем раньше была почта, судя по оставшимся трем буквам «очт» на покосившейся вывеске. Там когда-то пахло горячим сургучом, из которого получались толстенькие, симпатичные печати на посылках, коричневой оберточной бумагой, плотной, непослушной и еще чем-то, что заставляло меня в детстве замирать каждый раз, заходя на почту.
Наверно, не очень приятно жить рядом с заколоченным домом, думала я, нажимая на кнопку у калитки. Звука никакого не раздавалось, поэтому, для проформы постучав в калитку, я толкнула ее и вошла во дворик.
Двор как двор. Подметен, у стены стоит большая метла. Старый деревянный стол, старая скамья… Ох, боюсь я чужой бедности… Громко гавкнула собака где-то сбоку от меня. Я остановилась.
– Вы ко мне? Вы, видимо, из журнала?
Я обернулась на голос. Вот это да. Если он и был космонавтом, этот крупный человек, то очень давно. С тех пор он успел наесть килограмм двадцать, как минимум. Да и странно, разве таких крупных мужчин берут в космонавты? Разве что во вспомсостав, отрабатывать на них экспериментальные тренажеры да нештатные ситуации на борту…
С некоторых пор меня время от времени стало посещать ощущение бессмысленности того, что я делаю в жизни. И я с удовольствием и любопытством всегда смотрю на тех, кто радуется результатам и процессу своего труда. Вот и сейчас я с приятным удивлением смотрела на раскрасневшегося от работы на свежем воздухе – подмел двор и, вероятно, только что поставил метлу, – всем довольного человека.
– Да, меня зовут Лика. А вы – …?
Крупный человек с неподдельной радостью распахнул руки, словно собираясь меня обнять.
– А я… – он очертил руками подобие круга и сам огляделся по сторонам.
Ясно, он – это гораздо шире, чем пятидесятый мужской размер. Он – и этот двор, только что тщательно выметенный, и старый, но аккуратный дом, и, надо признаться, – прекрасный вид на озеро, открывающийся из его дворика. Редкий вид в настоящее время. В мегаполисе за такой вид платят очень большие деньги, приобретая квартиру. И в радиусе ста километров от столицы тоже.
– Я Климов Евгений Павлович. Вот это мой верный друг, – он показал на рыже-коричневого добермана, молча сидевшего рядом с ним и внимательно поглядывавшего на меня. – Пятьдесят Второй. Такая вот у него фамилия…
