– Что ты хочешь сказать? – нетерпеливо спросил Дмитрий.
– Мне кажется, ты, парень, сам себе приснился, – Антон улыбнулся – чтобы этот недалекий паренек понял, что он не собирается подтрунивать над ним. – Ты, случайно, не обращался к попу за разрешением этой сути?
– Обращался…
Дмитрий в тот же день ходил в церковь. Специально пошел на исповедь, чтобы встретиться со священником. Священник – коренастый лысый человек с бегающими глазами, больше похожий на плутоватого зэка, чем на священнослужителя – ответил ему: “Не наше это дело, сын мой, сны разгадывать. Церковь это запрещает…”. На вопрос Дмитрия: “Почему?” батюшка учтиво ответил: “Это ведь сугубо мирское явление, – сны… Понимаешь?”. Тогда Дима позвонил дяде Мише, но уже не с целью получить расшифровку своего чудного сновидения, а просто спросить, что имел в виду тот подозрительный священник. Отец Михаил, шутя, пожурил крестника за то, что тот не понимает то, что должен понимать каждый набожный человек и процитировал цитату из священного писания: “И сказал тогда ему Иисус: “Отойди от меня, сатана! Ты думаешь о людском, а не о божьем!” Затем протоиерей велел крестнику зарубить на лбу этот отрывок и наказал ему не увлекаться снами и плотскими влечениями.
– Он, видимо, боится нарушить церковный закон, – Дмитрий непонимающе посмотрел на улыбающегося соседа. – Я его понимаю, но… Антон, ты, если что знаешь, так прямо скажи…
– Прямо скажи… – задумчиво повторил Антон. – А священник тебе не говорил, что если уж увлекаешься религией, то надо стараться видеть бога таким, каким бы ты хотел его видеть?
– Антон, – Дима вскочил со стула, выпрямился струной, вытаращил глаза, недовольно мотнул головой. – Бог – един для каждого!
– Да, – согласился Антон. – А почему?.. Не знаешь?
Дима, еще не оправившись от приступа крайнего возмущения, пожал плечом.
– Потому что так написано, правильно? – Бывший бармен говорил спокойно и ровно, но по его лицу было понятно, что он подавляет свои настоящие эмоции. – Ладно, раз ты просишь сказать, что я в самом деле думаю, так я думаю… – Антон положил руку на плечо парню, который с благоговением смотрел на него. – Я думаю, Дима, ты сам себе приснился…
– Ты это уже говорил!
– Я не договорил, Дима. Ты сам себе приснился, потому что это ты – пляшущий ангел… У тебя ангельская душа, Димка, а ума… прости, – Лукавцев положил обе руки парню на плечи и, одарив его проницательным теплым взглядом, задушевным тоном произнес: – Ума, Дима, у тебя – только для пляски.
