1
ЖЕНСКАЯ ТЮРЬМА САНТА-КРОЧЕ. ЗАЛ СВИДАНИЙ
— …в следующий раз принеси курева побольше — я задолжала девкам…
— …как он кушает? Не плачет? Ты уж не ругай его, мама, ладно? Он каждую ночь мне снится…
— …не понимаю, ведь я же сделала все, как вы говорили, сеньор адвокат, я написала жалобу…
— …в груди давит — по ночам от кашля захожусь…
— …и если, сука, я, сука, узнаю, что ты, сука, без меня путался с этой hija del puta…
— …пожалуйста, привези в следующий раз двухтомник Борхеса, он стоит у меня в книжном шкафу на третьей полке, ближе к окну…
В зале свиданий стоял обычный для этого места и времени гул голосов. С двух сторон замызганной стеклянной перегородки (пуленепробиваемое стекло, само собой) сидели люди. С одной — только женщины. Молодые и старые, поблекшие и красавицы, рыжие и брюнетки, блондинки и шатенки… Все в одинаковых джинсовых рубахах — мешковатых и плохо пошитых. Напротив них, за стеклом, сидели мужья, матери, любовники, дочери, подруги, сыновья, адвокаты, соседки — посетители.
Все сжимали в руках черные эбонитовые трубки — как на старых телефонных аппаратах — и переговаривались с их помощью. Зрелище диковатое — но пуленепробиваемое стекло было еще и звуконепроницаемым. Обе стороны слышали только свои реплики.
С самого края ряда женщин в джинсовых рубахах сидела молодая девушка с изможденным и бледным до синевы лицом. Золотистые прядки волос обрамляли осунувшееся личико, в громадных синих глазах застыла тоска. Она сидела и молча смотрела перед собой. Трубки у нее в руках не было. Не было и собеседника — ее вызвали на свидание, но тот, кто просил о нем, еще не подошел.
Девушка тупо уставилась в одну точку.
Сегодня, готовясь к часу свиданий, она впервые за долгое, очень долгое время посмотрелась в зеркало — и почти равнодушно отметила, как сильно изменилась за последние две недели. Две недели, прошедшие с того ужасного дня, когда она, стоя в железной клетке зала муниципального суда города Алькой, выслушала обвинительный приговор. И тогда, и сейчас она не верила в то, что слышала. И тогда, и сейчас это было наяву, не в кошмаре, не во сне…
Саманта Аройя, 25 лет, белая, признается виновной в финансовых махинациях с целью личной наживы, а также косвенно причастной к доведению до самоубийства ее мужа, Карлоса ди Аройя, и приговаривается к наказанию в виде пяти лет лишения свободы с отбыванием всего срока в женской тюрьме Санта-Кроче…
