– Позвольте, молодой человек, вступить с вами в разговор. – Наконец, не выдержав, обратилась она к Андрэ. – Нет-нет, вы не подумайте, я с самыми чистыми, благими побужденьями. Я вижу в вас человека нашего круга, интеллигентного и, наверно, нездешнего. Судя по всему, вы проездом в нашем городе.
– Я дожидаюсь отправления поезда, – Андрэ удивила странная манера дамы витиевато высказывать свои мысли. И хоть он был сейчас не склонен к общению, все же позволил даме продолжить.
– Далеко ли, милостивый государь, путь держите? Позвольте, я к вам. – Она прихватила недопитую бутыль с недорогим красным вином и переместилась за столик Андрэ. – А то с этими людишками и поговорить не о чем. О, посмотрите, как эта жердь худосочная на вас лыбится. Одно слово – идиот! Или вот те две курицы за стойкой!
– Прикрути фитилек! – толстая барменша высунула голову из проема. – На себя посмотри, баба-яга!
– Я еду в Могилев, – сделав глоток пива, ответил Андрэ.
– Я так и знала, что вы немец. Только речь у вас какая-то странная, не русская и не прусская. Знаете, сударь, вы не подумайте, ведь тоже когда-то хороша собой была. За первого мужа по любви вышла. Он, как и вы, офицером служил. Трех деток ему родила. Но знаете, страсть порочную он имел. Сначала карты, потом казино. Одним словом, азартные игры. В такой раж входил, что все спускал. Зарплату получит и туда. Проиграется, а утром приходит – ободранный весь, пьяный и глаза жалкие, как у собаки. Но все это еще полбеды. Так начал он деньги у маклеров под проценты занимать. В такие долги влез, что стали какие-то люди к нему приходить, угрожали, били его постоянно. Бывало, исколошматят, а он ко мне приползет, жалкий такой, и глазенками хлоп-хлоп. Прости, говорит, Катерина, меня, подлеца! Да, кстати, меня Катей зовут! Ничего, мол, не могу поделать с этой страстью порочной. А комнатка у нас маленькая. Да трое детей – мал мала меньше. Да голодные все. Денег, знаете, нету. А меньшой еще с голодухи все время орет. А он, подлец, на колени станет и смотрит на меня, как загнанная в угол скотина. А я уже сдерживать себя не в силах, как закричу на него – где деньги?! Что ж ты, мерзавец, опять все просадил! И за волосы его, и по комнате таскать, а он только и рад этому – по комнате за мной на четвереньках бегает и орет: и это мне в наслажденье! И это мне в наслажденье!
– Вы, сударь, часом, картишками не балуетесь? – дама выпила, взяла с тарелки Андрэ вареное яйцо и, очистив, макнула в солонку.
