Андрэ прошел в следующий зал, куда после паспортного контроля плавно перетекали люди с полосатыми сумками. За несколькими столами деловито работали любознательные мужчины в бледно-голубых мундирах. Они заглядывали в поклажи, что-то там щупали, перекидывались с досматриваемым гражданином двумя-тремя фразами и приглашали очередного. Немного расслабившись после первого шока, Андрэ пристроился в хвост очереди к одному из столиков и стал дожидаться.
«Шайзе! – неожиданно резанула мысль. – Так ничего ж еще не закончилось! А если они теперь потребуют снять Шелом? Вдруг я спрятал под ним килограмм героина! Ну, нет! Бред! Ерунда! Такая идея им в голову не придет! Какой придурок будет так нагло перевозить героин на своей голове, пряча его в настолько заметном предмете! Ну, гуд. Не героин, так лишний килограмм колбасы. Сколько сейчас можно ввозить – пять? А если я шестой под Шелом положил! Ну нет, все-таки ты идиот! Нормальный человек лишний килограмм засунул бы в трусы. Какая к черту разница куда! Если им просто захочется посмотреть, что у тебя в голове!»
– Вы будете декларировать?
– Что декларировать? – Андрэ стоял перед пустым столом. С другой его стороны находился таможенник, который теперь, в свою очередь, тоже с любопытством посматривал на Шелом.
– Предмет, который находится у вас на голове.
– Подождите, там нет никакого предмета! Вот взгляните, – Андрэ открыл рюкзак, – здесь нет ни одного килограмма колбасы! Так зачем же мне ее прятать там?
– Ну как же, а эта каска? Ведь, судя по всему, вещь дорогая.
– Ах, каска! А что, ее надо декларировать?
– Я точно не знаю. В моей практике еще не было такого прецедента. Но я бы советовал вам на всякий случай задекларировать. Все-таки вещь эксклюзивная. Хотя дайте-ка ее сюда. Пойду спрошу у начальника смены.
– Извините, я не могу ее дать, – Андрэ снова почувствовал, как липкий пот от сжавшихся в комок мыслей проступил на висках под Шеломом.
– Это почему же?
– Ну, понимаете, как это вам объяснить? Мне религия не позволяет сделать это. – Ответил Андрэ первой подвернувшейся под руку фразой, а затем, словно немного стушевавшись, оглянулся по сторонам и вполголоса, чтоб не слышали вьетнамцы вокруг, прошептал: – Сегодня понедельник, а мы имеем право снимать Шелом только в субботу, все ж остальные дни обязаны носить его на голове. Вы, наверно, слышали или читали в газетах про тоталитарные секты? В нашей секте очень строгие порядки. Пожалуйста, я вас прошу! Нельзя ли начальника смены пригласить сюда?
