Андрэ молча слушал, не особо вникая в планы побега. Сейчас его занимал только один вопрос – жив или нет этот чертов придурок.
– Тебе уже сегодня ночевать в Тахелесе опасно, – Федор встал и подпер дверь подрамником, – за эти дни ты так засветился на Ораньербургер, что, если захотят, в момент вычислят. Могут нагрянуть в любую минуту.
Помолчав немного, добавил:
– Я перетру с мексиканцем, чтобы вы спали сегодня у него. А мы, – Федор посмотрел на Буяна, – когда они уйдут, перегородим дверь шкафом. Трухлявая она совсем. Надо чем-то усилить.
– А ты, – есаул обратился к Андрэ, – если услышишь ночью шум, поднимай на уши весь Тахелес. Беги по мастерским и кричи: фашисты напали! Хватайте биты, палки, цепи и сюда! Вместе как-нибудь отобьемся от этой сволочи!
Он разлил по стаканам, встал, по-гусарски отвел в сторону локоть и выдохнул:
– Ну! За победу!
Занюхав позавчерашним суши, Федор немного помолчал и, посмотрев куда-то вдаль, задумчиво произнес:
– Я живым этим блядищам не дамся! Если что, то у меня для них сюрприз припасен.
Он поднялся, пошел в дальний, заваленный рухлядью угол мастерской, пошуршал, погремел там тазами и вытянул из потаенного места сверток. Положив на стол, он развернул его и сказал:
– Вот! На рынке как-то купил. Вместе с семисвечником. На всякий случай.
На столе в измятой пожелтевшей газете лежала старая немецкая противопехотная граната. Буян от неожиданности поперхнулся. Он понял, что дело принимает серьезный оборот. В любой момент может начаться не шуточная, а самая настоящая война. И возможно, уже в эти минуты страшный бритоголовый агрессор со свастиками в зрачках поднимается по лестницам – сюда, на четвертый этаж Тахелеса. Он посмотрел на дверь и немного сдавленным голосом произнес:
– Бр-р, однако. Может, прямо сейчас двери забаррикадируем?
– Не паникуй! Так быстро они нас не вычислят. Ладно, накатим еще по пятьдесят и начнем поповскую мантию цутун махен! – Федор, расставив крестом четыре стакана вокруг гранаты, взял в руки увесистую «Финляндию».
– А может, три?
– Что три? Не будешь пить что ли?
– Три поповских мантии? – Буян начинал впадать в тихую панику. – И кстати, семисвечник надо со стола прибрать. Он им точно не понравится!
– Ха-ха-ха! Хороший будет заголовок для «Тагесшпигеля»: «Война гангов! Три попа пали смертью храбрых в перестрелке с неофашистами на Ораньербургерштрассе!»
– Не дрейфь! – добавил есаул, – А семисвечник убирать нельзя – это орудие боя! Знаешь, как хорошо можно им хрястнуть какого-нибудь национал-социалиста по роже!
