— Это мы успеем, — подумав, сказал Шаадат. — Ты сначала мне все расскажи. Почему ты скрываешь? Ты боишься, что люди узнают, кто убил? Зачем же ты хочешь, чтобы и я, как сообщник, отвечал за твое преступление?
— Значит, ты не выручишь меня?
— А ты хочешь вовлечь меня в беду? Меня, ни в чтем неповинного?
— Прощай же, Шаадат! — крикнул Керим. И снова отправился в путь.
Он обошел село Кобчара, и соседнее — Чхалта, и родное село — Лата. Ходил от друга к другу, ко всем, кого считал близкими людьми, обращался все с той же просьбой и всюду встречал отказ.
Уже стояла глубокая ночь, когда Керим внезапно вспомнил о чем-то.
— А что, если попробовать... — тихо произнес он.
И он снова направился в Кобчары. Здесь незаметно пробрался к пацхе своего брата Дахара; уже десять лет они враждовали и старательно избегали встреч друг с другом.
Несколько лет назад пожилой угрюмый Дахар, известный своим суровым нравом, полюбил первую красавицу в Лате — девушку Хьфафу. Назначен был день свадьбы...
Случилось, однако, так, что и Керим полюбил Хьфафу.
Что же вышло? А то, что Хьфаф выбрала не угрюмого Дахара, а молодого, веселого Керима. За несколько дней до назначенной свадьбы она бежала с Керимом в горы, и через перевал перебрались они в Черкесию. Три года жили они там, а затем возвратились и поселились в Лате.
Когда после этого братья случайно встретились в лесу, Дахар зло сказал Кериму:
— Ты опозорил меня! Братоубийцей я не стану, но никогда, слышишь, никогда не показывайся мне на глаза. И знай: отыне у меня нет брата!
Прошло семь лет... С тех пор они ни разу не сказали друг другу ни слова.
Близился рассвет, когда Керим тихо постучал в дверь пацхи Дахара.
— Кто здесь? — окликнул его глухой голос.
На пороге стоял Дахар. Он был одет: Дахар всегда подымался до света.
— Ты?
— Да, я... твой брат... — робко проговорил Керим.
— Нет у меня брата! — резко ответил Дахар.
— Я прошу тебя... выслушай...
— И слушать тебя не хочу! Прочь! Я спущу на тебя своих псов! Сокул! Ламура! — зычно крикнул Дахар, и два огромных пса выскочили из хлева. — Прочь, негодный, не то псы растерзают тебя, как растерзали зимой проклятого конокрада Хиба Таташа!
— У меня беда, Дахар! — воскликнул Керим и добавил со стоном: — Я убил человека...
Злорадный смешок вырвался из груди Дахара.
— Жаль, что убит он, а не ты! И теперь, презренный, ты явился ко мне сказать, что ты убийца?
— Я пришел к тебе просить о помощи... Спаси меня! — простонал Керим и рассказал Дахару то, что рассказывал в эту ночь уже столько раз. — Скорей же, Дахар, торопись! — молил он. — Я погибну, если ты не поможешь мне... Еще темно, мы успеем.
