Около восьми часов он на минутку позабыл, зачем шатается по улицам, и стал лениво разглядывать витрины магазинов. И тут обнаружил, что вожделенная дичь, за которой он охотился весь вечер, крутится буквально у него под носом.
В двух шагах от Джо низенький толстячок лет пятидесяти разглядывал ту же самую витрину. У него было круглое, приятное лицо, которое украшала широкая улыбка, — можно было подумать, что она не исчезает даже во сне. Но взгляд из-под черных густых бровей был беспокойный и какой-то неуверенный.
Щеки у толстяка были красные, волосы и шелковое кашне — снежно-белые, а глаза и куртка — ярко-синие. В общем, он напоминал ходячее олицетворение Америки[10] из какого-нибудь водевиля.
Джо давно усвоил, что первому заговаривать не следует — лучше предоставить это клиенту. На то были свои причины: во-первых, если первым раскроешь рот, значит, ты, выходит, заинтересованная сторона и на хорошие деньги рассчитывать уже не приходится, а во-вторых, любой «клиент» мог оказаться переодетым полицейским, а стало быть, привод за приставание к прохожим неминуем.
Но долго ждать тоже было нельзя — мороз уже пробирал Джо до костей. А когда он замерзал, у него сводило челюсти, соображалось с трудом, исчезала обычная непринужденность. Он выглядел каким-то забитым, а с такими никто не хочет иметь дело.
Поэтому Джо решил наплевать на осторожность, выдал широкую улыбку, взглянул толстяку прямо в глаза и уже собрался что-то сказать, как незнакомец заговорил сам.
— Здравствуйте.
Рот толстяка разъехался чуть ли не до ушей, обнажив красные десны и отличные белые зубы. Он схватил ладонь Джо и потряс обеими руками.
С самого начала толстяк повел себя необычайно радушно. Случайный прохожий с полным правом мог бы подумать, что давние друзья нежданно встретились после долгих лет мучительной разлуки.
Новый знакомый Джо заговорил, и сразу стало ясно, что это надолго. Голос у него был низкий, глубокий, но с какими-то истеричными подвываниями, напоминавшими мычание холеного телка.
Он тут же сообщил, что зовут его Тоунсенд Педерсон Локки («Зовите меня просто Тони»), что родом он из Чикаго, занимается бумажным бизнесом, а в Нью-Йорк приехал на съезд предпринимателей, «ну и, конечно, повеселиться чуть-чуть, черт возьми», — добавил он с видом человека, принявшего твердое решение.
— Сегодня мой первый вечер в Нью-Йорке, и я подумаю, что какой-то злой дух решил омрачить все десять дней, которые я намерен пробыть здесь, если вы не согласитесь сегодня поужинать со мной. Пожалуйста! Это очень важно для меня. Согласны? Соглашайтесь, прошу вас.
