— До чего мила! Вылитая покойница королева Виктория! Наш загородный дом выстроен в викторианском стиле, везде розовое дерево и алый бархат. Мы живем в великолепной башне с видом на озеро. Вот где подлинный шик, настоящее изящество! Когда мамочка пожелает, я везу ее в театр или на концерт в инвалидной коляске. Правда, мамочка? — обратился Локки к фотографии. Затем послал ей воздушный поцелуй и заявил, что пора бы и поужинать.
* * *
Дальше был долгий разговор по телефону. Дежурный клерк разъяснил Локки, что ресторана в отеле нет, а тот настырно талдычил, что здесь какая-то ошибка и ресторан обязательно должен быть, потому что есть очень хочется.
Потом, прикрыв рукой трубку, он доложил гостю о ходе переговоров.
— Джо, вы не поверите, но этот бедняжка серьезно полагает, что во всем отеле нет ресторана. С этими людьми просто невозможно иметь дело. Кстати, на железных дорогах то же самое. Понимаете теперь, почему я предпочитаю самолет?
В конце концов дежурный сдался, «признал», что по соседству есть китайский ресторан, и пообещал послать кого-нибудь за бараньими отбивными и яйцами вкрутую.
До, во время и после еды, даже с отбивной во рту, Локки тараторил без умолку. Он словно возводил из своих слов какую-то нелепую башню — такие рушатся, прежде чем их успевают достроить. Свою башню Локки строил для Джо (тот по-прежнему предпочитал отмалчиваться). Каждый «кирпичик» закладывался с тем расчетом, чтобы дать понять, что гость Локки — идеальное существо, обладающее всевозможными добродетелями, совершенное сочетание мужества и самоотверженности раннего Гари Купера с культурой, чувствительностью и внутренней чистотой Рональда Колмэна[13].
Локки, казалось, боялся, что, если Джо вставит в поток его речей хоть одну фразу, башня тут же рухнет.
А Джо уже давно не слушал трескотню своего нового знакомого. Он лишь время от времени поднимал брови и корчил сочувственную мину. Когда Локки улыбался, Джо возвращал ему улыбку и согласно кивал. Иногда он ловил отдельные фразы, вроде «моя мамочка никогда не унывает» или «разумеется, вы, скотоводы, разбираетесь в этом гораздо лучше, чем я, простой коммерсант, бумажная душа», или «как я уже говорил, страна покорилась грубой силе первопроходцев, но тех, в свою очередь, покорили женщины. У них задача была потрудней, но они с ней отлично справились, не так ли?»
Джо все думал, как бы от слов перейти к делу, то есть к деньгам, но мысли в голову не шли. Словоизлияния Локки действовали на него как снотворное, почти парализующе. Он прилагал все усилия, чтобы окончательно не обалдеть от скуки: ерзал на кушетке, вытягивал шею, сжимал кулаки, щурился.
