Насколько это ясно, стало понятно, когда буря обрушилась на голову Евтихия, старейшего архимандрита[17] Константинополя. Уже в течение более чем ста лет в церкви, и особенно восточной, углублялось расхождение во мнениях в вопросе о природе — или природах — Христа. Обладал ли он двумя разными природами, человеческой и божественной? Или только одной? И если да, то какова она? Главным защитником теории о дуальной природе Христа был Несторий, епископ Константинополя, в результате отстраненный в 431 году собором в Эфесе. С другой стороны, возможно, не стоило заходить слишком далеко в другом направлении. Именно такую ошибку допустил Евтихий, который утверждал, что у Христа только одна сущность — человеческая, растворившаяся в божественной. Эта теория, известная как монофизитство, была совершенно неприемлема для третьего преемника Нестория, епископа Флавиана. Признанный виновным в ереси, осужденный и низложенный, Евтихий апеллировал к папе Льву, императору Феодосию, константинопольскому монашеству и, сделав так, вызвал волнения небывалой силы. Три года продолжалась церковная смута, соборы созывались, а затем их решения отменялись, епископы низлагались и восстанавливались на своих кафедрах; плелись интриги и заговоры, творились насилия и поношения, проклятия и анафемы гремели между Римом и Константинополем, Эфесом и Александрией. Пока все это происходило, Лев отправил Флавиану экземпляр своей знаменитой «Большой книги», которая, как он считал, раз и навсегда утвердила учение о том, что Христос обладает двумя сосуществующими природами. Его тезисы поддержал в 451 году собор в Халкидоне, на котором председательствовали делегаты папы и который осудил монофизитство во всех его проявлениях. Учение о двойственной природе является неотъемлемой частью ортодоксальной христианской догмы, хотя некоторые монофизитские церкви (в том числе коптская в Египте, несторианская в Сирии, армянская и грузинская)[18] не признали решений Халкидонского собора и продолжают существовать по сей день[19].
К этому времени, однако, единая Западная Римская империя развалилась. Британия, Испания и Африка отделились еще раньше, в Италии шел быстрый процесс дезинтеграции. Новым врагом стали гунны, наиболее дикое из всех варварских племен, подавляющее большинство которых продолжали есть и спать на голой земле, презирали всякое земледелие и даже приготовление пищи, хотя им нравилось сырое мясо, которое они размягчали, держа между собственными бедрами и боками своих лошадей во время езды. В качестве одежды они предпочитали рубахи, грубо сшитые, что весьма неожиданно, из шкурок полевых мышей; они носили их постоянно, не меняя их, пока те не спадали с них сами собой, распавшись от ветхости. Гунны жили практически только на лошадях — верхом они ели, торговали, устраивали свои советы, даже спали в своих седлах. Их вождь Аттила был типичным представителем своей расы: низкорослый, смуглый, курносый, с жидкой, растрепанной бороденкой, круглыми маленькими глазками, с несоразмерно большой по отношению к телу головой. Он не был великим или хотя бы выдающимся военачальником; но его одолевало такое честолюбие, такая гордыня и такая жажда власти, что в течение нескольких лет он стал наводить страх на всю Европу от края и до края; его боялись больше, чем какого-либо другого человека — возможно, за исключением Наполеона — до и после.
