Ответ явно удивил его:
– Шел за молодым джентльменом.
Губбинс, и без того знавший это, впал в замешательство.
– О, так, значит, шли, шли прямо за ним… – неуверенно протянул он. – Но с какой целью?
Коллинз бросил на Эмберли беглый взгляд:
– У меня в особняке три дня тому назад случился с этим молодым джентльменом довольно неприятный инцидент. Думаю, мистер Эмберли понимает, что я имею в виду.
– Не важно, что там знает или понимает мистер Эмберли, – недовольно произнес Губбинс. – Что за неприятный инцидент?
Коллинз нервно облизал пересохшие губы:
– Ну, видите ли, сержант, мистер Браун, находясь в нетрезвом состоянии, подошел к особняку, стал стучать и, когда я открыл дверь, принялся угрожать мне без всяких видимых на то причин. Очевидно, принял меня за кого-то другого.
– С чего вы это взяли?
– Не думаю, сержант, что у молодого джентльмена могли быть ко мне какие-либо претензии.
– Так вы совсем не знали его, или же?..
Между бровями Коллинза залегла тонкая морщинка. Эти слова сержант произнес как-то слишком многозначительно, и камердинер сразу насторожился.
– Вряд ли можно сказать, что я знал его, сержант. Но как-то раз мне довелось встретиться с мистером Брауном в Верхнем Неттлфолде, и он тогда оказался немного не в себе. И возможно, по этой причине был очень дружески настроен. Настолько дружески, что захотел подарить мне портсигар. Полагаю, под воздействием алкоголя джентльмены способны иногда на самые странные поступки. Мистер Браун, очевидно, принял меня в тот момент за близкого друга. И был столь настойчив, что мне пришлось взять портсигар. Ну после этого я, конечно, постарался вернуть подарок как можно скорее.
– Отослали ему портсигар?
– Нет, сержант, сам отнес в коттедж «Плющ» и лично отдал мистеру Брауну, – спокойно ответил Коллинз.
Сержант многозначительно покосился на Эмберли.
– Мистер Браун, – продолжил камердинер, – был в тот момент трезв как стеклышко, ну и вел себя, как подобает настоящему джентльмену.
– Занятная история. Однако с чего это вдруг он заявился к вам в особняк?
– Понятия не имею, сержант. Я тогда, честно признаться, здорово перепугался. Ведь молодой джентльмен пытался застрелить меня, что вы, сэр, – камердинер взглянул на Эмберли, – без сомнения, помните. Но мистер Фонтейн пожалел мистера Брауна – тот был не в себе – и позволил ему уйти. Между тем он, непонятно почему, фактически угрожал пристрелить меня при первой же возможности.
– Полагаю, именно поэтому вы и пошли тогда за ним следом, – саркастически заметил Губбинс.
