– Ну, может, и не очень много, зато стабильно. Я могу показать вам цифры.
– Да. Вернее, нет. Лучше не показывайте.
– Полковник Уотсон не возражает, сэр, если вы узнаете об этом. Если б кому другому показать, то да, возражал бы; ну вы меня понимаете.
Губы мистера Эмберли скривились в мрачноватой улыбке:
– Вопрос тут только в одном, сержант. Я на вашей стороне?
– Простите, не совсем понял, сэр?
– Вот лично я не уверен, что на вашей. Ладно, дам вам знать, когда все хорошенько обдумаю. А пока что не мешало бы и перекусить. Удачной охоты!
Сержант проводил Эмберли растерянным взглядом.
Начальник местной полиции полковник Уотсон, торопливо вышедший из зала заседаний, увидел, как он задумчиво почесывает в затылке.
– Мистер Эмберли уже ушел, сержант?
Губбинс вытянулся по стойке смирно:
– Всего минуту назад, сэр. Он не в том настроении; ну, как обычно.
– О, так вы с ним говорили, верно? Совершенно напрасно, сержант, нарушаете все правила субординации. Полагаю, мистер Эмберли пролил на всю эту историю не больше света, чем во время дачи показаний?
– Нет, сэр. Мистер Эмберли только отшучивался, что в его манере, – мрачно ответил Губбинс.
В Грейторне результаты предварительного расследования интересовали только Фелисити. Сэр Хамфри, хотя и был мировым судьей, не одобрял обсуждения подобных тем в семейном кругу, а леди Мэттьюз уже, судя по всему, забыла об этой истории.
Но когда днем в местном клубе мистер Эмберли встретился с Кокрейном, то отвертеться от обсуждения слушаний не удалось: Энтони присутствовал на них вместе с Фонтейнами и был недоволен итогами расследования.
– На этом, стало быть, все и кончится?! – возмущенно воскликнул он. – И ничего больше предприниматься не будет?
– О нет, работы тут еще полно. Найти убийцу, к примеру. Послушай, у меня к тебе полно вопросов, но прежде хотелось бы сыграть в гольф. Ты как, не против?
– С удовольствием.
Местное поле для гольфа оказалось слишком неровным, и различных препятствий тут было полно. Мистер Кокрейн заметил другу, что от первого удачного удара зависит очень многое, поэтому следует бить сильно и по прямой. Он замахнулся клюшкой, и мяч угодил в непролазный кустарник.
– Спасибо, Энтони, – сказал мистер Эмберли. – Личный пример лучше всяких наставлений.
Они закончили игру около половины шестого, уже начало темнеть. Народу в клубе заметно поубавилось – обычное явление в будние дни, – и им без труда удалось отыскать свободный столик в углу. За первой полпинтой пива Энтони не обсуждал ничего, кроме своей приверженности к пулам
