— По-моему, специальность у тебя хорошая. Во всех вечерних газетах полно объявлений о том, что требуются чертежники.
— Да, мест вокруг сколько угодно.
— А что ты скажешь насчет вашей фирмы? Думаешь остаться там, когда они возьмут тебя на полную ставку?
— Ну, пока еще я не думаю никуда переходить. Вот когда мне стукнет двадцать один, там видно будет. Платят они столько, сколько установлено профсоюзом, а работа — как везде в этой области, по-моему, не хуже и не лучше. Конечно, я, наверно, мог бы устроиться на такое место и где-нибудь еще. По-моему, насчет продвижения по службе у нас в бюро не очень-то. Слишком много пронырливых башковитых ребят.
— Но ведь если ты задумаешь перейти на другое место по той же специальности, тебе придется уехать отсюда. Это ты понимаешь?
— Да, придется. Может быть, в Манчестер или в Бирмингем.
— М-да. — Старик кивает и молчит, как бы взвешивая мои слова. Потом говорит: — Что поделаешь, многим ребятам приходится отрываться от семьи и шагать самостоятельно, если они хотят чего-то добиться в жизни. И делать это надо, пока ты еще один и тебя ничто не связывает.
— Наверно.
Давно мы со Стариком так не беседовали. Если подумать, то мы вообще ни о чем не говорили — скажешь, к примеру, где лежит сапожная мазь, или попросишь передать соль, и все.
— Ты только не вообрази, будто я тебя выталкиваю из дому и всякое такое прочее, — говорит он. — Просто я хочу, чтобы ты знал, что я все понимаю, и, если ты решишь, что лучше тебе уехать, твое дело. Я не хочу, чтоб ты думал, будто кто-то здесь станет тебе мешать.
— Нет, нет, я понимаю.
— Конечно, матери твоей это не понравится. Ты для нее все еще дитя малое.
— Если бы я был на другой работе, ей уже года два назад пришлось бы от этой мысли отказаться.
— Ты имеешь в виду службу в армии?
— Да.
— А как ты считаешь, тебя еще могут призвать?
— Не думаю. Многие из нас, кто работает у Уиттейкера, подучили отсрочку. Так что не думаю, чтоб нас теперь побеспокоили. Похоже, что на нас скоро вообще поставят крест.
— Ну что ж, это неплохо.
— А знаешь, я иной раз жалею, что не был в армии.
— Потерял бы два года, только и всего. Проболтался бы зря и меньше бы знал по своей специальности.
— А я думаю, что, может, по-иному смотрел бы на многое. Понимаешь, шире был бы у меня горизонт. Я разговаривал с парнями, которые служили за границей. Так, по-моему, ничего похожего я здесь у нас не видел.
