— Нет, конечно нет.
Меня это не слишком волнует, по правде говоря. Ни секунды не сомневаюсь, что я не единственный парень, который лазил к ней под юбку, но, быть может, дальше у нее с ними дело не заходило. Ведь она должна была бы вообразить, что влюблена в этого парня по уши, чтобы ему все позволить. Такая уж она девчонка.
Она обхватывает меня за шею и притягивает к себе.
— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, Вик? Ты мне нравился еще до того, как мы начали встречаться с тобой.
Просто удивительно, как все в этой истории выглядит теперь совсем по-другому с самого начала. Конечно, я сейчас должен поцеловать ее, раз она говорит мне такое, но только для меня это ничего не меняет, весь ее заряд пропал даром.
Мимо холма неподалеку от нас проходит какая-то парочка, и я говорю:
— Пошли, пока сторож нас не прогнал.
— А чем мы ему помешали?
— Да все равно уже поздно.
Она садится, достает из сумочки пудреницу, губную помаду и расческу и начинает прихорашиваться. Я лежу, наблюдаю за ней, и мне хочется, чтобы она побыстрее закончила эту волынку и мы могли уйти. Я все-таки не в состоянии этого понять. Ну просто никак не могу понять, что такое происходит с человеком, отчего все вдруг так меняется! Она застегивает все эти свои молнии и крючки, и я привожу себя в порядок тоже, и мне до смерти не терпится, чтобы она наконец встала и мы могли смотаться отсюда.
— Как идут дела у вас на заводе? — спрашиваю я, чтобы что-нибудь сказать, когда мы направляемся на конец к воротам парка.
— Да все по-старому.
Мы подходим к воротам, отсюда ей идти домой по шоссе, а мне обратно, вдоль ограды парка. Она смотрит на меня и ждет, что я ей скажу, и я это понимаю.
— Можно звонить тебе на работу?
Она кивает.
— Лучше, всего в обеденный перерыв. Минут двадцать второго, когда мы уже возвращаемся из столовой.
— Эти дни у меня будет довольно много дел. А на следующей неделе я тебе позвоню, не знаю только когда.
— Если захочешь.
Она думает, что я говорю это просто, чтобы отвязаться, — я понимаю это по выражению ее лица. Ну что ж, быть может, так даже лучше. Быть может, если она сейчас разозлится на меня и скажет, чтобы я катился ко всем чертям, это будет самое правильное.
Но она этого не говорит. Она говорит: «Пока», и мы прощаемся и она уходит по шоссе, а я смотрю ей вслед. Знаю, что у нее сейчас очень скверно на душе, да и сам я отнюдь не чувствую себя на вершине блаженства.
