— Говорят, он даже Конроя пытался отговорить, — замечает Джимми. — А мне всегда казалось, что он его терпеть не может.
— Старина Конрой был чертежник, каких мало. Хэссоп знал, что он теряет хорошего работника. Я буду классом пониже.
Пока мы болтаем, раздается звонок на обед, и мы вместе со всеми выходим из бюро.
— Глупо как-то получилось у меня с Конроем, — говорю. — Только-только мы с ним сошлись немного, а он тут как раз и уволился.
— Альберт был неплохой малый, — говорит Джимми. — С ним вполне можно было ладить, если не обращать внимания на его манеру разговаривать. Мне он всегда был куда симпатичнее, чем Льюис.
— Да и мне тоже, во всех отношениях.
— Ну что же, — говорит Джимми, — раз уж ты решил, так решил. А мне будет не хватать тебя, собака ты.
— А, брось, - говорю. — Я же не собираюсь эмигрировать в Тимбукту. Мы еще не один вечерок проведем вместе после работы.
— Да, конечно.
Мы проходим по коридору, отворяем дверь и слышим пронзительный женский крик, а затем какой-то шум и суматоху внизу на лестнице. Когда мы сбегаем вниз, там уже целая куча девчонок и несколько парней, и все они толпятся вокруг чего-то, что лежит на полу.
Кто-то кричит:
— Нет, не трогайте ее! Бегите за медсестрой! — И один из ребят бросается к выходу.
Нам с Джимми ничего не видно, и протолкаться к выходу мы тоже не можем. Когда одна из девушек оборачивается, я спрашиваю ее:
— Что там случилось? Кто это?
— Это Ингрид Россуэл, — говорит она, и я вижу, что ее прямо-таки трясет от волнения. — Она упала с лестницы. Пересчитала все ступеньки. Не могла ни за что ухватиться. Только вскрикнула и покатилась вниз.
— Не можем ли мы чем-нибудь помочь?
— Да нет, едва ли. Побежали за медсестрой. Она потеряла сознание, и мы боимся ее трогать.
Сердце у меня стучит как барабан, и все мутится перед глазами. Джимми хватает меня за руку и тащит к двери.
— Пошли, мы только путаемся под ногами. Идем в столовую.
Мы возвращаемся с другого хода и понемногу узнаем обо всем, что произошло. Когда прибежала дежурная медсестра, Ингрид уже пришла в себя, медсестра велела двум парням отнести ее в приемную, а сама вызвала «Скорую помощь». На другой день становится известно, что в лечебнице Ингрид сделали рентген и оказалось, что у нее сломана левая рука. Я узнаю все это от Джимми, который узнал это от Паулины Лоуренс, которая узнала это от медсестры. Я рад, что с Ингрид не случилось ничего серьезного, но теперь, после того как первый испуг прошел, мало думаю о ней. Однако понимаю, что должен все же что-то сделать, выкладываю восемь фунтов и шесть пенсов за коробку шоколадных конфет и передаю ее вместе с небольшой записочкой Паулине, которая собирается навестить Ингрид. В записке я выражаю сожаление по поводу случившегося и надежду, что она скоро поправится.
