Слава Богу, Берт не передумал!
— Почему же ты считаешь, что чисто теоретической базы будет недостаточно?
— Это комитет так считает, Бертрам Уорринг. Один раз они уже отвергли мою тему — только потому, что я, видите ли, не способна внести в исследование человеческий элемент. Кажется, я для них не человек, а автомат.
— Почему ты так говоришь?
— А что, разве кто-нибудь воспринимает меня иначе? Я для всех факультетская рабочая лошадка, не обладающая ни страстями, ни яркими чертами характера. Мне это надоело! Я живу не для того, чтобы удовлетворять амбиции моего отца.
Берт помотал головой.
— Да уж, повезло мне. Две бунтующие женщины за три дня.
— Что ты имеешь в виду?
— Хейзл недавно устроила мне сцену. В пятницу вечером она без спросу взяла мой мотоцикл и попала в аварию.
— С ней все в порядке? — Касси взволнованно сжала руки. Хейзл Уорринг ей нравилась.
— С ней-то да, а вот с мотоциклом придется повозиться. Кроме того, сестра заявила, что я не даю ей воли, а она имеет право на личную жизнь. — Берт забарабанил пальцами по столу. — И в качестве примера вольной птицы привела тебя.
— Это отчасти моя вина, Берт, — покаянно призналась Касси. Она не собиралась совращать впечатлительную девочку с пути истинного, это получилось само собой. — Я даже не знаю, как…
— Как это произошло? У меня есть предположение. Возможно, ты показала ей что-нибудь особенно… выдающееся из твоих покупок на той неделе. Например, нижнее белье.
— Уверяю тебя, я никогда бы не стала демонстрировать сексуальное белье девочке-подростку. — Касси нахмурилась. Неужели он считает ее настолько глупой?
Берт приподнял бровь.
— А что же ты ей тогда показала после моего ухода?
— Конечно, красное платье. Впрочем… — Догадка показалась ей вполне возможной. — Наверное, это подтолкнуло Хейзл к каким-то выводам. Я помню, что платье ей очень понравилось.
Берт тихо застонал.
— О Боже. Что скажет опекунский совет, если через неделю жизни со мной Хейзл начнет расхаживать по городу в красных шелках?
Касси не сдержала улыбки.
— Это все же лучше, чем расхаживать в черном кружевном белье.
— Зависит от того, на ком оно надето. — И Берт окинул девушку многозначительным взглядом, заставляя ее слегка покраснеть.
— Возможно, я его надену на следующий урок ухаживания, — негромко произнесла Касси и тут же пожалела о столь откровенных словах. Если до этого только румянец окрасил ее щеки, то теперь она вспыхнула до корней волос.
Берт придвинулся ближе, колени их снова соприкоснулись.
