Выходя у отеля, удивительно красивого здания, выполненного в форме круглой ракушки, я остановилась посмотреть на плывшие в мареве раскаленного воздуха шпили молочно-белых башен Храма Матери Змей.
- Пойдем туда, как стемнеет, - произнес Гранто, прикладывая ладонь к бровям и вглядываясь вдаль. - Нужно тебя кое с кем познакомить.
Харис закатил глаза.
- И кое-что рассказать, верно, профессор?
- Пожалуй, кому-то стоит поменьше болтать, - Гранто подхватил свой чемодан. - Я ещё думаю над твоей характеристикой, Харис.
От прохлады внутри отеля закружилась голова, и я, пока профессор регистрировал нас, уселась на диван у входа, озираясь по сторонам. Стены и пол здесь были усыпаны какой-то сухой травой, которая, однако, приятно пахла; зеленое, бархатистое покрытие на диванах в некоторых местах уже порядочно протерлось, а на столиках, чистых и блестящих, бросались в глаза въевшиеся пятна, царапины и сколы. Мне, как неискушенному туристу, здесь всё казалось изысканным и дорогим, а вот Харису, видимо, обстановка пришлась не по душе. Он успел достать метрдотеля, обругать швейцара и сделать замечание администратору.
- Раньше мы останавливались в куда более приличных местах, - процедил Харис, когда мы зашли в лифт.
- Что выписали, тем и пользуемся, - отрезал Гранто. - Как ученому, тебе стоит привыкать к лишениям и ограничениям. На казенные деньги весело не поживешь.
Я бросила насмешливый взгляд на Хариса, но, решив, что он не стоит моего внимания, принялась рассматривать картинки, развешанные на стенах лифта. На рисунках, выполненных, кажется, акварелью, изображались негуры, занимавшиеся самыми обыденными делами. Вот они завтракают, потом жена лупит мужа, а он ползает у её ног, вот они едут на работу, сидят в офисе. Начальница ругает подчиненного, а тот опускается перед ней на колени. На нижних картинках дамы заглатывают птичьи яйца, идут к Храму, поклоняются Матери Змей, мужчины играют с детьми, готовят еду, убирают дом и так далее. Интересно, если Инзамар выйдет замуж за Мариха, он сможет смириться с матриархатом в семье?
Лифт остановился на пятом этаже. Швейцар, пропустив нас вперед, двинулся следом, таща багаж.
- Сорок пятый, сорок шестой, сорок седьмой, - Гранто раздал нам ключи. - Антея, ты знаешь негурский?
- Плохо.
- Тогда говори на древнем. Не дай Свет, ты исковеркаешь хоть слово: хозяева либо обидятся, либо вызовут полицию.
- Почему? - вытаращила я глаза.
