Сеньор Ласло, главный продюсер, позвал меня однажды вечером и спросил, не соглашусь ли я ввести в телесериал, который мы скоро начнем снимать, еще одно действующее лицо — лилипутку. У него вечно возникали самые неожиданные идеи, когда более, когда менее гениальные. В прошлый раз он навязал мне героя, который после пятнадцатилетнего брака бросил жену и стал жить с... уточкой.
— Великолепно, сеньор Ласло! — сказал я. — Они такие пластичные, правда? И такие странные!
— И как ты это представляешь? Какой она будет на экране?
Я задумался и, помедлив, сказал:
— Ну, наверное, как в цирке: котелок, балетное трико... Что-нибудь в этом роде. И пухленькая.
— Но как ты ее вставишь в сценарий?
Я подумал еще немного — у меня никогда не было быстрой реакции — и сказал:
— Она влюбит в себя нашего полковника, завладеет его душой, порушит его семейную жизнь — словом, растопчет все и вся.
Сеньор Ласло глянул на меня с довольной улыбкой и поручил отыскать карлиц для пробы.
— Надо выбрать красивую, но главное, чтобы в ее глазах, в улыбке было что-то порочное.
Сказал все это с такой горячностью, что я не мог не подумать: «Видимо, давно мечтает затащить в постель лилипуточку». И невольно возник перед глазами образ похотливого карлика с могучими причиндалами.
Словом, я незамедлительно начал действовать, и через два дня мне позвонила моя приятельница:
— Луис? Я нашла фантастическую карлицу... Где и когда мы встречаемся?
В пять двадцать я, почему-то волнуясь, открыл дверь моего офиса, и вошла Марикрус с крошечной женщиной — ну что-то потрясающее! Она была чуть меньше метра ростом и одета так, точно собралась на карнавал в Рио-де-Жанейро. Ее нежная и наивная улыбка сразу тронула меня, нет, правда, она показалась мне очень деликатной и нежной.
— Как тебя зовут, дорогая? — спросил я.
— Марибель. Я лилипутка Марибель. — В ее голосе чувствовалась настороженная сдержанность.
— Садитесь, садитесь, пожалуйста, — сказал я, пропуская их в комнату. Пока пили чай, я беседовал с ней, как беседую со всеми в подобной ситуации.
— Плохо, что у тебя нет никакого опыта в кино.
— Но мне так хочется попробовать!
У нее и впрямь было очень красивое личико, без типичных для карликов черт — ни выдающихся скул, ни приплюснутого носа, ни деформированных ушей. Я мысленно приставил это лицо к телу нормальной женщины — ну просто чудо!
— У тебя есть жених... друг сердца?
Ресницы ее дрогнули, она глянула на меня и, осмелившись быть смелой, сказала:
