Грейсила, словно нимфа, в восторге кружилась среди весенней зелени и с радостным смехом протягивала руки к высокому прозрачному небу, на котором нежными бело-розовыми звездами светились лепестки цветущего миндаля.
Разве есть на свете что-либо более прекрасное, чем весна в Англии? Наверное, именно поэтому лорд Дэмиен вернулся домой.
Хотя они и жили теперь под одной крышей, Грейсиле до сих пор ничего не было о нем известно. Узнать что-либо было трудно. Миллет молчал, а мисс Ханселл отвечала на ее настойчивые расспросы скупо и нехотя.
«Митти, скажи, что сегодня на ужин у его светлости?» — спросила вчера девушка у старого дворецкого, когда тот принес ей в комнату поднос с вечерней трапезой.
Она сидела за столом в маленькой гостиной, соседней с комнатой Елизаветы: мисс Ханселл была против того, чтобы она обедала в спальне, хотя самой Грейсиле было все равно.
«Примерно то же, что и у вас», — нехотя ответил Миллет и больше ничего не сказал. Он сменил тему, явно не желая говорить о своем новом хозяине.
Миллет и мисс Ханселл так очевидно опасались, что интерес Грейсилы к лорду может возрасти! Девушке очень хотелось рассказать им, что она уже давно заинтригована его загадочной личностью, еще с тех пор, как впервые услышала о нем много лет назад.
И все равно, как бы там ни было, рано или поздно она собиралась его увидеть.
Однако все оказалось не так просто.
Лорд Дэмиен занимал покои в противоположном конце дома, и Грейсила не имела ни малейшей возможности даже одним глазком взглянуть, как он спускается по главной лестнице или шагает по длинным коридорам георгианской части здания.
«Мне надо просто дождаться благоприятного случая!», — сказала себе Грейсила.
Но в одном девушка была уверена, ни Миллет, ни мисс Ханселл ей в этом не помогут!
Накануне она твердо решила: «Мне надо выйти из дома, мне просто необходимо подышать свежим воздухом!»
Грейсила чувствовала себя пленницей: ей не позволяли выходить, и она целыми днями сидела в комнате, глядя в окно, за которым так весело светило весеннее солнышко и щебетали птицы.
«Это невозможно, миледи, — твердо сказала мисс Ханселл. — А вдруг вы лицом к лицу столкнетесь с его светлостью? Вы знаете, что случится, если он вас увидит?»
«Что?»
«А то, миледи, что вам придется уехать отсюда», — ответила мисс Ханселл.
Хоть Грейсила и понимала правоту экономки, ее пребывание в Баронс-Холле мало чем отличалось от пребывания под бдительным оком няни или гувернантки.
