В конце концов Янина пообещала, что вернется поездом в субботу после обеда, и Тобиас хотел встретить ее на вокзале «Зоо» в шестнадцать ноль две.
Семнадцать часов до ее приезда он еле выдержал. Оказалось, что очень трудно прожить целую неделю без Янины, чего он раньше себе даже представить не мог. Она еще никогда не была у него, и он радовался, что она увидит их дом и поучаствует в мега-вечеринке.
В полночь музыка все еще гремела на весь сад, какие-то мальчик и девочка с визгом прыгали одетыми в бассейн. Тобиас заметил, что у соседей слева опущены жалюзи, и это его успокоило: видимо, их или вообще нет дома, или же они пытаются игнорировать веселье. Соседи справа определенно не будут скандалить, поскольку их сыновья-близнецы сами участвовали в вечеринке.
Около двух часов ночи стало спокойнее, поскольку уже почти никто не держался на ногах. Тобиас потащился в гостиную. На автоответчике мигала красная лампочка, показывавшая, что было два неотвеченных звонка. Она танцевала перед его глазами, и Тобиас вытащил штекер из розетки, потому что уже не мог выносить этот красный вращающийся свет. По дороге к стереоустановке он споткнулся и упал поперек кушетки, на которой целовалась какая-то парочка, пробормотал «з-з-в-вините» и наблевал на столик возле кушетки, на котором еще стояли бокалы с виски и лежали остатки соленых палочек.
Потом скатился на ковер и заснул.
Тобиас проснулся на следующее утро в одиннадцать часов с ужасной головной болью. Он с трудом поднялся с пола, и постепенно, урывками, к нему стали возвращаться воспоминания о прошедшем вечере и ночи. Он поплелся к двери на террасу, которая была не заперта, а лишь прикрыта, и вышел в сад, чтобы посмотреть, не утонул ли кто-нибудь в бассейне.
Ни черепаха, ни один из его друзей не плавали безжизненно в воде, но зато там было огромное количество пустых бутылок, пластиковых упаковок, две уже полностью размокшие картонки из-под пиццы, окурки и множество толстых сосисок. Тобиаса передернуло от отвращения. Это свинство надо будет убрать и привести все в порядок до того, как приедет Янина.
В саду тоже все выглядело ужасно. И здесь валялись пустые бутылки, а на лужайке — раздавленные окурки, тарелки с высохшей горчицей и картофельным салатом, подушки, забытые куртки. На голливудской качели под теплым одеялом спала какая-то парочка.
Спотыкаясь, Тобиас побрел обратно в дом. В гостиной невыносимо воняло застоявшимся сигаретным дымом, разлитым алкоголем и блевотиной. Он осторожно перешагнул через бутылки и стаканы, поднялся по лестнице и с облегчением увидел, что ванная свободна. После горячего душа он почувствовал себя немного лучше, но из-за ужасной головной боли каждое движение превращалось в пытку.
