— Да. Наверное, ты права. Наверное, в комиссии действительно есть одно-единственное яйцо всмятку, и это я, — саркастически сказал он.
— Уже две недели ты не бываешь дома по вечерам, Йонатан! Днем, естественно, тоже! И вот что я скажу: это я тут дура, которая готовит еду для Жизель, и если это не спагетти с томатным соусом или не молочный рис, то она орет: «И-и-и, как противно!» — и закрывается в туалете. Если она выскакивает из дому в одной футболке, а я заставляю ее надеть еще и куртку, то она сердится и кричит на меня. Это я веду ее в школу и забираю оттуда. Это я после обеда отвожу ее к подружке, матери которой покупаю цветы, и забираю обратно. Я больше времени провожу в машине, чем дома, но она не благодарит меня, а только злится.
— Да знаю я все это, Яна!
— Дай мне хоть что-то сказать, черт возьми! Я задыхаюсь, Йон, мне нужна какая-то передышка!
Йонатан понимающе кивнул.
— А когда ты вообще был в комнате Жизель?
— Да сегодня вечером, как раз сейчас!
Он нахмурился, словно сомневаясь в ее рассудке.
— Ах да, правильно, только что. Ну и как? Тебе ничего не бросилось в глаза?
— Нет, ничего. Все было о'кей.
— Это потому что я каждый день воюю с ней, чтобы она наводила там порядок! Иначе ее комната будет выглядеть не как комната девочки, а как мастерская свихнувшегося художника, который разбрасывает свои шедевры по кровати и по полу и даже вовлекает в творческий процесс ковер. Скорее можно было бы назвать ее комнату свинарником, Йон. В этом хаосе невозможно нормально жить. Ты себе представить не можешь, как она смотрит на меня, когда я заставляю ее убирать это грязное стойло и делать домашние задания. Она меня ненавидит за это! А еще за то, что я не разрешаю ей смотреть телевизор допоздна и в восемь загоняю в постель.
— Она — маленький гений, Яна, — прошептал Йонатан.
— Да прекрати ты нести чушь! — закричала Яна. — Она — маленький кусок дерьма! Она превращает мою жизнь в ад и обожает своего папочку, который ей никогда ничего не запрещает, потому что его здесь просто нет! — Яна несколько раз хлопнула ладонью по столу. — Тебя нет! А я получаюсь дурой, тупой коровой, которая должна решать все проблемы. Я теряю дочь, Йон! Жизель меня больше не любит. Я смотрю ей в глаза, и становится ясно, что у нее только одно желание — как можно быстрее избавиться от меня: пусть она убирается вон, та, которая все запрещает! А ты раз в две недели заглядываешь к ней, читаешь вслух сказочку — и ты ее самое любимое существо! У нее злая мама и милый папа. Вот что засело в этой башке!
