Так вот, в четырнадцать девчонка сбежала.
Полиция схватила ее в Гамбурге, когда она спала на скамейке в сквере.
С Кристиной хватало забот.
В день шестнадцатилетия мы обнаружили ее с моим сыном Йоханом рядом со штабелями досок во дворе. Забавлялись.
Могли бы и на склад пойти.
Но они устроились прямо во дворе.
И были наказаны ремнем.
Кристина больше так и не увидела Йохана, а он ей нравился.
Брат подыскал ей жениха, кое-что смыслящего в лесной промышленности.
Восемнадцати лет Кристина вышла за него замуж и родила сына, который носит теперь фамилию Радлеф-Халлер и потом унаследует дело.
Но ведь Кристина ненормальная…
Матери не хотелось, чтобы дочь заработала дурную репутацию, и держала ее взаперти.
Я лично ничего худого Кристине не сделал.
В четверть девятого во двор въехала машина.
Хорошо еще, что водитель вовремя заметил распластанную на земле фигуру. Он выругался и затормозил.
Герберт Найдлих стоял у окна своей конторы и смотрел во двор. Он увидел, как шофер выбрался из кабины и подошел к телу. Склонился над ним, схватил за плечо и тряхнул.
— Эй, давай подымайся! — сказал он.
Потом вернулся к машине и вытащил бутылку водки Опять подошел к распростертой на земле фигуре, приподнял голову с коротко остриженными волосами и повернул лицом к себе. Это оказалась женщина.
Шофер рассказал:
— Сначала я решил: пьяный. А обнаружилось, что это женщина. Тут мне пришло в голову, что водка здесь ни к чему, но потом все-таки попробовал дать ей глоток — глядишь, поможет.
Герберт Найдлих наблюдал за тем, как шофер в голубой куртке с оранжевыми знаками дорожного рабочего на груди и на спине прижал к губам женщины бутылку.
— Но она не пила, — сказал шофер, — водка пролилась мимо прямо на свитер.
Я решил, что продолжать не имеет смысла. Потом обратился к господину Найдлиху, чтобы тот вызвал полицию.
Мне показалось, что дело плохо.
Она была совсем холодная.
К показаниям шофер добавит еще вот что:
— Мой отец однажды тоже чуть не наехал на такую же женщину, которая так же лежала, вся в грязи.
Он никогда не оставлял никого на произвол судьбы, лишь бы отделаться.
Он нервный.
Недавно, как обычно после обеда, он кормил птиц в городском парке.
Он говорит, что птицы успокаивают ему нервы.
К спиртному он никогда не прикасался.
Водка употреблялась только в технических целях.
Вождению я ведь у отца научился.
(Герберт Найдлих видел, как шофер медленно поднимался, опираясь рукой на колено.)
Когда шофер рассказал о случившемся дома, отец, хлебая суп, произнес:
