И котомка уже не забита едой,
Виноградный кончается сок…
Наклоняется он над прозрачной водой
И всё моет и моет песок.
Самородки мигают сквозь воду на дне
И валяются грудой у ног…
А чуть выше, из пены на синей волне
Золотой выступает порог.
Но не видит старатель богатства того,
Напрягаясь до рези в глазах.
Губы шепчут печально: «Опять ничего!»
И в словах – ожиданье и страх.
И, всей грудью вздохнув, самородки стряхнув,
Вновь лотком выскребает по дну.
И все дальше заходит он на глубину
И все ищет песчинку одну.
Всё надеется: вот та песчинка блеснёт
Среди серости груды песка,
И тогда он её прямо к сердцу прижмёт
И от сердца отступит тоска.
Золотинка одна никому не видна –
Скрылась где-то средь кучи подруг.
Вновь лоток поднимается с самого дна,
Увлекаемый парою рук.
Золотинки набились под ногти, как грязь,
В поры кожи проникла их взвесь…
Где же та, что он ищет? Хотя бы нашлась,
А не то золотым станет весь.
Почему на песчинке заклинился свет? –
Тот же самый презренный металл.
Но известен старателю верный ответ:
Здесь когда-то её потерял.
Эта память весомей, чем золото глыб,
Что потом на коронки пойдут.
Веселеее чешуйки сияют у рыб,
Что десятками плавают тут.
Рыбы рады помочь, да не могут сказать:
Мал словарный запас, беден слог,
Что напрасно ему ту песчинку искать –
Вдаль унес её бурный поток.
Моет золото он, отрясая к ногам
Самородков густеющий стук.
Скоро скроется в золоте полностью сам,
Лишь мельканье останется рук.
Ну, а если отыщет – то сразу из глаз
И от сердца отступит тоска…
И тогда он её бросит в воду в тот час
И начнет её снова искать.
Где-то – я уж не вспомню, где –
Память стала рыхлой и зыбкой,–
В первый из предпоследних дней
За сучок зацепился ниткой.
А потом – откатился сам,
Или сильным ветром отдуло,–
По оврагам летел, по лесам…
Не порвалась нить – потянулась.
Под уклон ли теперь качусь,
Или под облака взлетаю –
До умопомраченья верчусь,
Уменьшаюсь, худею, таю…
Нить всё тянется из меня,
По спине скользя неприятно.
Как хотел бы, всё изменя,
Покатиться суметь обратно!
Снова нить на себя смотать,
От того сучка отцепиться…
Но напрасна моя мечта:
Не вернутся знакомцы-лица.
Хоть и кружится голова –
Ничего я вокруг не вижу.
Ещё на оборота два
Оказался к концу поближе
И душа уменьшается в такт
Уменьшенью клубочьего тела…
Получилось совсем не так,
Как сначала бы мне хотелось.
Словно близок последний миг –
Снова воспоминанья всплыли:
Все приехали на пикник,
А, уехав, меня забыли.
Полагали: легко вернуть,
Если вздумаю откатиться
И забыли в меня воткнуть
