— Хорошо, мы с Нелли Григорьевной дадим тебе требуемую сумму для покупки этого земельного участка, но только при одном условии, — Никандров строго погрозил дочери пальцем, — ты даешь честное слово, что сверх указанной суммы не станешь больше выклянчивать у нас ни доллара и все хлопоты по покупке берешь на себя. Юридическую службу компании просьба не беспокоить!
Юлия на все условия согласилась, а Никандров, памятуя, что российский капитализм развивается не по Марксу: деньги — товар — деньги, а на свой новорусский манер, то есть криминал — деньги — похороны конкурента — товар, вызвал Новикова, который тогда еще не был начальником охраны, но карьерные амбиции имел, и поручил ему обеспечивать физическую безопасность новой участницы земельных торгов. Заботливый отец хотел окунуть Юлию в суматоху новорусского бизнеса, но вовсе не желал, чтобы мятежная, но любимая дочь вернулась с аукциона без головы. А юная бизнесменка, с разгону плюхнувшись в мутное криминально-бюрократическое болото, быстро в этой коррупционной жиже освоилась и чувствовала себя там почти как рыба в воде. Родительские гены, наверное, сработали… Где нужно заплатив, кого следует подмазав, она победила в аукционе, израсходовав, правда, отпущенную ей сумму до последнего доллара. Все прошло чинно-благородно и почти по закону. Осталось только получить документы на приобретенную землю. Знающие люди чесали затылки и в изумлении разводили руками: наверное, где-то после дождичка в четверг петух все-таки прокукарекал… Увы, чудеса если иногда и случаются, то обычно не с нами…
Аномальный мираж быстро рассеялся, и чиновник, к которому Юлия пришла за документами, пугливо оглядываясь на двери и понизив голос, стал почему-то рассказывать, что у него трое детей мал мала меньше, на себя-то он давно рукой махнул, а за них страшно. Короче, есть тут такое ООО «Лесовичок», и им умри, но отдай еще пятьдесят тысяч долларов. Иначе, считай, аукцион не состоялся, а все уже потраченные денежки тю-тю.
Юлия не пала духом. Правда, родительский кредит был исчерпан и свое слово — не выклянчивать деньги у отца и мачехи — она нарушить не решилась, но не обращаться за помощью к родной матери — такого обещания она не давала. Поэтому и стала ей названивать в надежде получить необходимую сумму с лихвой. Но ее мама — светская львица и гламурная красавица — в это время «окучивала» очередного миллиардера преклонных лет. На миллиардерской яхте она сопроводила матримониальную жертву на его личный необитаемый остров, где девяностолетний жених и цветущая тридцатипятилетняя невеста, отключив все средства связи, предались предсвадебным любовным утехам. Не сумев связаться с матерью, Юлия занервничала, настроение у нее испортилось, она потеряла аппетит, ее мучили ночные кошмары. Опять приснилась усопшая Клеопатра — в царской горностаевой мантии, с короной на опаленной голове, со скипетром и державой в обгорелых лапах. Во втором сне Юлии Андреевны Клеопатра выглядела уже не несчастной жертвой Дэнова садизма, а скорее беспощадной обличительницей. Грозно размахивая скипетром и как бы примериваясь огреть им своего погубителя по голове, разъяренная покойница трижды хрипло промяукала:
