«Один удар о такое препятствие — и пожалуйста, всадник, то есть всадница, останется без головы, а на плечах у нее будет студень с макаронами», — подумал Глеб и что есть силы ударил лошадь каблуками в бока. Конь наддал хода, и Панов успел подхватить падающую наездницу, одновременно удерживая другой рукой за узду ее лошадь.
С трудом высвободив ногу девушки в полутуфле из капкана стремени, Глеб опустил владелицу модной обувки, находившуюся в полуобморочно-невменяемом состоянии, на землю и увидел, что весь ее живот залит кровью. Нужно было, не теряя времени, остановить кровотечение, и Панов стал осматривать пострадавшую, но на животе никакой раны не обнаружил. Пришлось освободить от лифчика и вторую ее грудь, но и та оказалась целехонькой и красивой, как и ее ранее уже свободная соседка. Приподняв бесчувственное тело под мышки, Глеб осмотрел спину страдалицы, но кроме того, что и там кожа была такой же белой, нежной и бархатистой, как на животе и груди, он ничего больше не увидел. Предположив, что в таком случае ранение следует искать где-то значительно ниже пупка и кровь на живот натекла из-под галифе-лосин, самодеятельный брат милосердия уже собирался снять со своей прекрасной пациентки ее экзотические брюки, и так уже державшиеся на ней исключительно за счет очаровательно округленных бедер, но окровавленная жертва вдруг очнулась, открыла большие голубые глаза и жалобно пропищала:
— Уби-и-и-ли…
«Так вот что обозначало ее “и-и-и…”», — догадался Глеб и поспешил успокоить бедняжку:
— Да не убили вас, не убили, вы ранены, только не пойму куда. Сейчас увидим, — и Глеб попытался расстегнуть элегантную застежку лосино-галифе.
Но девушка уже окончательно пришла в себя и отвела руку самозваного медика:
— Это Никиту убили! Там! — она указала в сторону развилки. — Уби-и-ли! — опять закричала Юлия и залилась слезами.
Панов не успел ничего ответить: раздался бешеный конский топот, и над ним нависла вся в пене конская морда, а со взмыленной лошади на пикантную парочку с изумлением и испугом смотрел охранник Артемов, отправленный Новиковым вслед за Юлией и Никитой. Удивляться и пугаться было чему… Обнаженная хозяйская дочка полулежала на коленях новонанятого работника, и тот явно готовился совлечь с нее последние покровы.
— Убили?! — в ужасе вскрикнул охранник, глядя на испачканное кровью девичье тело.
— Не ее, — объяснил Глеб. — Она говорит, что-то случилось с Никитой, а у девушки только ранение, где-то здесь, — и Панов указал на спущенные согласно моде пониже пупка лосино-галифе, целомудренно отводя указательный палец несколько в сторону от пупковой вертикали.
