- Первый взвод! - отсюда! Второй - так! Третий - с левого фланга! Одновременно! Главное - дружно и по сходящимся направлениям. Сигнал - красная ракета в направлении крыши амбара. Готовность через десять минут. По местам!
Они выбили немцев с этой половины деревеньки, повторили атаку, причем ротный, собрав все три взвода по правую сторону ручья и атакуя по ней, заставил немцев оттянуться и с левой. Немцы, отойдя к западной околице, прикрывшись сумасшедшим минометным огнем, подожгли еще несколько, домов и вдруг погрузились на две машины и дали ходу. Машины уходили на глазах, до машин было метров четыреста, кто-то стрелял по ним из винтовок и ручных пулеметов, но неудачно. Андрей смотрел, как, газуя вовсю, машины становятся меньше и меньше. Конечно, можно было бы из двух пулеметов с такого расстояния подбить их - прострелить колеса или попасть в шоферов, но стрелять было нельзя - на пулемет осталось по полторы коробки патронов - максимум на пять минут стрельбы.
Ротный опять собрал офицеров и сержантов и приказал:
- Зарыться! Спать не давать!
Накануне они почти не спали, и теперь, когда солнышко хорошо пригревало, когда прямо против роты немцев не было, конечно, многие, поев, завалились бы спать.
- У нас считанные часы, а фрицы катят к нам! Только пыль стоит! Не прохлаждаться! Старшина, второй взвод - твой.
Командир второго взвода лейтенант Рязанцев был ранен в живот и умирал. Его положили на плащ-палатку под старую грушу - с наветренной стороны, чтобы дым от горящей деревни не попадал на него. Рязанцев, приоткрыв рот, закинув голову, смотрел, мигая время от времени, смотрел на еще не все осыпавшиеся листья, следил, как они дрожат от ветерка, и считал:
- Семь… Одиннадцать… Четырнадцать!-
Андрей спросил:
- Ты чего считаешь, Рязанцев?
- Груши…
И правда, высоко на тонких ветках, так что ни снизу, с земли, пи с дерева их было не достать, висели тяжелые, переспелые, буро-желтые груши. Иногда они падали, шлепаясь и разбрасывая брызги. Они настолько переспели, что, упав, разбивались совершенно. На земле от груши оставалась лишь бурая пригоршня чего-то вроде киселя да хвостик-черенок.
- Убитых - похоронить,- приказывал ротный. - Писарю помочь. Выделить от взвода по человеку. - Похоронами, как в каждой роте, ведал писарь. Он забирал документы, ведя отчетность о потерях и вообще о прибывших-выбывших. Ротный отдал еще несколько приказов, а потом, передав эти приказы солдатам, они все пошли цепочкой по деревне.
