Один из разведчиков, пользуясь суматохой, хотел было «тяпнуть» Венин магазин от ППШ, но Веня успел спрятать его за спину.
- Как вам не стыдно!
Разведчик, не обидевшись ни на крошку, ухмыльнулся:
- А мы не гордые. Чего нам стыдиться? Мы, брат, вторые сутки тут шарашимся.
Веня восхищенно смотрел на него.
- Да? Вторые сутки? Сами и больше никого? И вам… И вы… И вам не было…- наверное, он хотел спросить «страшно», но поправился: - одиноко?
Разведчик даже замигал от удивления.
- Не-е-ет, милый! Нет,- с иронией, близкой к издевке, он добавил: - Мы тут на посиделки ходили. На балалайке играли. Давай патроны, желторотый!
Веня, стеснительно развязав мешок, стеснительно отсыпал ему с полсотни патронов из пачки. Полсотни тут, в этих обстоятельствах, было и много и мало: много - потому что они через какой-то час должны были цениться черт знает как, мало - потому что для хорошего ближнего боя их хватило бы всего лишь на минуты. Разведчик был рад и тому, что получил.
- На чужбинке и уксус сладкий,- заявил он и помчался за своим офицером.
- Рота, строиться! Рота, в колонну по два! - крикнул ротный. Не дожидаясь, когда все соберутся, он дал и вторую команду: - Рота, за мной! Бегом, марш!
Прилетел «шторх». Летчик, чтобы лучше разглядеть, где и сколько высадилось людей, ставил самолет на крыло, делал чуть ли не над самыми макушками деревьев на обрыве виражи, улетал за него, вылетал из-за него, ходил вверх и вниз и, конечно же, все передавал по радио, и они все на бегу со злостью смотрели на этот верткий маленький самолет, который был для них опаснее, чем «юнкерсы».
Когда они сворачивали в овраг, над ними еще раз прошли «юнкерсы», рота легла, а когда поднялась, четверых пришлось оттащить в сторону, на полянку, где лежали двое разведчиков.
Они лежали рядом, плотно, плечо к плечу, как если бы спали на узкой кровати. То, что они как будто спали, подчеркивали и лопухи, которыми от мух были прикрыты их лица. Можно было подумать, что они закрыли лопухами глаза, чтобы им не мешал свет.
Веня, держа Папу Карло сзади под руки, оттянул его и положил около разведчиков, но не рядом. Папа Карло, припав щекой к песку так, что песок облепил и губы, стонал и тихо сучил ногами. Пуля из крупнокалиберного пулемета с «юнкерса» попала ему в поясницу, и Папа Карло умирал. Веня, стоя над ним на коленях, кусал губы и гладил плечо Папы Карло, но тот, наверное, ничего не чувствовал, он только стонал, смотрел на песок и двигал ногами, как это делает велосипедист, когда катится неторопливо по хорошей дороге.
