Голос Степанчика был приглушен, Степанчик звал его то ли лежа, то ли из окопа, так что звук шел над самой землей. Он пополз к нему и, когда его позвал Стас: «Андрей! Андрей!»- он, уже шагов с десяти от них, ответил: «Тише! Тише, Стас!» - чтобы Стас тоже понял, что это он, а не фрицы откликаются.
Они сползлись.
- Ну, кажется… - начал Стас и не договорил, боясь спугнуть удачу.
Степанчик, ощупывая его, спрашивал:
- Нигде? Ничего? Не зацепило? А где автомат?
- Черт с ним! - ответил он. - Вы готовы? Ползком? Или рывком?
- Нет, нет. Поближе к земельке, - не согласился Стас…
Комбат слушал их полусидя, полулежа в крохотном подбру-стверном блиндажике. В блиндажике чуть теплились две свечки, отбрасывая тени на телефонистов.
- Ясно! - сказал он. - Я в курсе всего. Мы атакуем через сорок минут. Сейчас еще кое-что подойдет, и мы собьем их.
- Немец плох, - подчеркнул Андрей. - Был в шоке.
- Ясно, - еще раз сказал комбат. - Антифашиста жалко. Но главное - выбить немцев. Восстановить положение. И если мы поторопимся, не дождавшись того, что нам должны подбросить, мы можем застрять. Это будет хуже. Свободны. Отдыхайте.
Стас поднял руку к шапке, как бы отдавая честь.
- Разрешите обратиться?
- Что еще? - Комбат обернулся к телефонисту. - Второго
мне! - Держа вытянутую руку к телефонисту, который кричал в телефон: «Семга! Семга! Я - Лещ! Я - Лещ! Семга, Семга,
Семга!..»- комбат переспросил:- Что еще?
- Особенно ничего, товарищ гвардии капитан, - браво ответил Стас. - Только скромная просьба.
Оттеснив Степанчика и его, Стас выступил так, что свет падал на его мокрую и грязную гимнастерку, на такие же брюки. Наклонившись, он достал пригоршню жижи из-за голенища.
- Скромная просьба: нельзя ли получить чего-нибудь для, как говорится, сугреву? Шинели там, - он показал за блиндажик, - куда вы поведете батальон. Так что было бы хорошо, чтобы грело душу хоть изнутри. А то мы как цуцики. Хотя и гвардейцы.
Стас отступил, делая жест приглашения посмотреть и на них.
- Нда! - сказал комбат, колеблясь. Комбат у них был что надо - три ордена, две нашивки за тяжелые ранения. Комбат отходил от Прута, защищал Одессу, воевал на Кавказе. И они со Степанчиком тоже приняли бравый вид, хотя их тела, остывая после бега и быстрой ходьбы сюда, уже начали дрожать.
- Горбов, - позвал комбат. - Горбов!
- Раздает боеприпасы, - ответил кто-то.
- Отведи к Горбову, передай - по двести грамм из моего РГК1, - приказал комбат посыльному.
