Антенна четко блестела на темно-фиолетовом небе, раскрапленном звездами. До нее было не так уж далеко, но откажи эрголятор — и последние сто шагов не пройти и за биллионы лет. Если не успеет доконать температура, прикончат жесткие излучения.
Нога ушла в вязко податливую массу. В дрогнувшем зеркале расплавленного олова Сетдар увидел кургузое, неуклюжее, громоздкое существо. Обычно в периоды затишья оловянные и свинцовые лужи покрывались мутной пленкой окиси: атмосфера здесь была довольно приличная, вопреки скептическим предположениям многих астрофизиков. Сейчас пленка окиси была, конечно, сорвана взрывом силовой установки.
Сетдар поморщился и без разбега прыгнул. На Земле в своих доспехах из легированного титаном циркония он весил бы ровно два центнера. Здесь же тренированные мускулы ног легко перебросили пятьдесят два килограмма через трехметровую лужу. Вообще можно было не прыгать, но Сетдар еще не успел привыкнуть к тому, что вес предметов здесь уменьшился в четыре раза. Прыжок доставил ему удовольствие. В конце концов это извинительно для человека, которому едва исполнилось тридцать. Правда, у этого человека было…
— Ладно, — сказал Сетдар, сдувая с кончика носа щекочущую каплю пота. Термоуказатель опустился уже на семь делений, — значит, энергия с радиационной защиты переключается на тепловую. — Ладно! Бывали у нас случаи и похуже.
Звуковой кристалл обертонного диктофона создавал неотразимое впечатление живых голосов.
— «…очень настаивал, но все же согласился с моими доводами. Мне кажется, он и возражал только для того, чтобы я не раздумал лететь.
— Нет, милый, не потому. Для тебя риск очень велик — и твой отец это прекрасно понимает.
— А для других? Для Валентина, например? Кстати, он меня крепко поддержал на Ученом Совете. А я — его.
— Ну для кого же секрет, что вы с Петровым друг без друга никуда!
— Не в этом дело, родная, Ведь Валентин в сингулярной механике почти не имеет себе равных. Совершенно необходимо, чтобы он принял участие в экспедиции.
— А Бекиев?
— Что ж Бекиев? У него большая работа в Икстауне. И возраст. Поэтому его кандидатуру отклонили.
— Я бы все-таки послала молодых и здоровых. А то у Валентина — одно легкое, у тебя…
— Лю, ты же добрый и умный человек! Зачем говорить не то, что думаешь?
— Я люблю тебя. Помнишь, были философы, которые утверждали: мир существует постольку, поскольку я его ощущаю; погибну я — не станет и мира. Помнишь? А для меня мир существует потому, что в нем есть ты…
