— По недавним подсчетам известного историка современной литературы Сергея Чупринина, в нашей стране их, то есть литературных премий, пятьсот семьдесят девять… — вставил Трешнев.
— Ого! — воскликнул Борька, забивая число в свой ноутбук.
— В пересчете на фуршеты — более чем полтора фуршета в день, — оптимистически проговорил Воля.
— Однако крупных, весомых, заметных не так уж много… — вероятно, Трешнев был куда более реалистичен.
Как педантизм и раздолбайство сочетаются в этом человеке?! Ксения пребывала в полном остолбенении.
— И все же, — заговорил Ласов, высказывая свое особое мнение, — процедуры по присуждению заметного числа премий сопровождаются фуршетами.
— К счастью, кажется, в целом без кровавых последствий! — по-своему оценил информацию Борька. — И что извлек для себя из этого премиального марафона Камельковский?
— Естественно, решил погреться на нем и придумал серию «Литературные лауреаты». То есть вновь запустил и возглавил процесс — еще до того, как наши издательские гиганты расчухали выгоды в том, чтобы иметь при себе громкие премии. Издавать тех лауреатов, которых они сами и сделали…
— Горчаковский! — уже нетерпеливо потребовал подполковник Томильцев.
— Камельковский отдал приказ искать лауреатов, и его редакторы начали… Одна из них, Марина Сухорядова, наткнулась на рассказ Горчаковского, только что получивший премию «Лучший русский рассказ года».
— По версии Евросоюза, — добавил Ласов.
— Эту премию раскручивали какие-то наши новые иммигранты, живущие в Германии и получившие там деньги от какого-то благотворительного фонда… По-моему, беспримесные авантюристы. Все дело было связано с европейской отмывкой российских денег, где-то здесь уворованных… В итоге издавали — типография в Италии — рассказ лауреата на всех языках стран Евросоюза, ну и на русском, конечно… Через пару лет премия благополучно накрылась, но Горчаковский был первым лауреатом, а в следующем году получил уже две российские литературные премии — «Библиотечную» и «Рассказчик»… Там тоже было много интересного в процедурах присуждения, но получил он… — Воля с некоторым ошеломлением посмотрел на Борьку: не слишком ли он вдается в литературные обстоятельства? — и зачастил: — Марина Сухорядова среди других принесла его премированные сочинения Камельковскому, тот прочитал, был не в восторге, но тут же придумал антологию премированных рассказов «Жнецы лавров»… О ней много писали, был даже литературный скандал. Туда, помимо обычных рассказов, попали лауреаты маргинальных конкурсов: лесбийской прозы, психоделических сочинений и «Трехэтажной премии», вручаемой, если вы не знаете, за виртуозное владение матом в письменной речи. Но Горчаковскому повезло особенно. По недосмотру под его фамилией напечатали именно лесбийский рассказ, а его сочинение — под фамилией розовой лауреатки… Естественно, после каскада правомерных в данном случае истерик Камельковский Сухорядову из «Парнаса» изгнал, хотя она потом и устно, и печатно не раз заявляла, что ее подставили… Я не слишком подробен? — озабоченно спросил Воля у Бориса.
