— Спасибо.
— Мы раньше на крыльцо курить ходили, — сообщила она. — А теперь вот…
— Чай будете? Марина сейчас принесёт.
— Ещё тортик остался, хотите? — подала голос мрачная тощая особа с прыщавым лицом.
— Вам, наверное, паспорт нужен? — спросила чернявая девушка, самая, видимо, молодая из присутствовавших. Я как-то сразу начал уставать в этом «женском царстве», поэтому такой поворот разговора показался мне спасением.
— Разумеется… Я за тем и приехал…
— Тогда пойдёмте, — она указала на стоящий в углу ободранный сейф.
— Это вы его нашли? — полюбопытствовал я, пока девушка мужественно сражалась с не желающим поддаваться замком.
— Ну да. Мы уже с Дьякова спустились, смотрю, а возле ручья барсетка лежит. Кругом грязь, а она — чистая. Открыла… Думала, кто-то из туристов потерял. Спросила своих — нет, не теряли. Принесла сюда…
— А тут Светка… — вклинилась круглая. — Покурить вышла — и нету её. Прямо в тапочках исчезла! И без куртки! Сумочка, деньги — всё тут осталось… Мы уже в милицию звонить хотели…
— Сторожа нашего — тоже не видно… И дома не был… А они там — и не чешутся.
Чернявая, та самая Лена Перфильева, недовольно поморщилась. Её нос, и без того крупный, превратился в большую каплю чего-то смуглого.
— И что бы ты им сказала? — в дверях стояла Марина с дымящимся чайником наперевес. — Что у нас тут второй день люди пропадают? А знаешь, куда они тебя пошлют?
Только сейчас я обратил внимание что на её ядовито-сиреневых шлёпанцах красуется весёленькая надпись «Girl». Чтобы никто не перепутал, видимо…
— Как это — «пошлют»?! — возмутилась девица за тридцать. — Это их работа: искать пропавших!
— Деточка! — Марина принялась разливать чай — Человек может быть признан пропавшим только через трое суток! А раньше — сама ищи, где хочешь. И заявлять должен родственник. Ты — родственник?
Тощая и в прыщах толкнула локтем «деточку».
— Я же тебе говорила!
Тем временем Лена справилась, наконец, с замком. Барсетка. Самая обычная. И паспорт.
— Там ещё карточки какие-то, кредитные, что ли… Но мы их не трогали! — немедленно сообщила круглая.
В барсетке, подтверждая её слова, блеснула золотом карта. Я заглянул в паспорт. «Вейде, Роман Витольдович». Всё правильно. Ромка с фотографии смотрел ясно и спокойно. Ромка…
— А где именно барсетка лежала? — спросил я, чувствуя себя героем какого-нибудь детектива. Барсетка и паспорт снова перекочевали в сейф. Интересно, зачем она их туда опять засунула? Хотя, ладно. Если мне придется отправляться на поиски Ромы, то пусть лучше здесь полежат — целее будут. Мало ли что.
