— Песня знакомая… — я помотал головой. — Она играла в кафе, тогда, зимой, помнишь? Как она называется?
Славка нахмурилась, тоже пытаясь вспомнить.
— Мне кажется… Нет, не помню… Какая разница? Она же красивая…
Я подумал, что она не просто красивая — её мелодия подходитименно Славке. Только Славке, и никому другому… Почему подходит я не знал.
— Тебе нравится?
— Очень. А тебе?
Не успел я ответить, как снова послышались помехи, и музыка пропала. Правда, почти сразу возникла другая…
— Жалко, — сказала Славка с таким видом, будто её грубо разбудили.
— А эта тебе не нравится?
— Не знаю… — она замерла, прислушиваясь. — Она тоже красивая, но… странная.
— Это кото, — мы мчались уже по бывшему Владимирскому тракт у.
— Кото? — Славка вскинула брови и сразу стала похожа на школьницу — Что это?
— Что-то вроде японских гусель, только огромные — около двух метров длинной[2].
— Так это японская! Мне нравится Япония!
Славка сразу же начала прислушиваться.
— Эх, была бы сейчас осень…
— Почему? — её брови снова взлетели.
— Осенью в Москве бывают концерты японской музыки…
— Правда? Здорово!
Я снова взглянул на неё, и мне показалось, что даже в неосвещённом салоне я вижу, как заблестели её глаза.
Как выяснилось, мусора в доме накопилось изрядно. А мне-то казалось, что я всю последнюю неделю прожил только на чае… Нет, на чае, конечно… Но не только. Иначе — откуда бы взяться в ведре шкуркам от колбасы, засохшему куску булки и обёрткам от каких-то нарезок, не подлежащим уже никакой идентификации? Однако в упор не помню, как я всё это ел. И уж тем более — как и где покупал. Выходит, и вдохновение может привести к экологической катастрофе. Правда, в масштабах одной кухни.
Собственно, я бы про эту мелочь и не вспомнил, если бы не обладал привычкой править свои тексты в распечатанном виде. С одной стороны — отдых спине и глазам, с другой — на бумаге все ляпы как-то очевиднее. Скажем, на экране вот это слово кажется вполне уместным и правильным, а стоит только увидеть его же на бумаге — какая гадость! В итоге — четыре дня до сдачи и полное ведро исчёрканных листов. Впрочем, не таких уж исчёрканных…
Несколько крупных капель, брошенных порывом ветра, протарахтели по подоконнику. Это вот — «кратковременные осадки»! Вторую неделю — как из ведра! Я с ненавистью взглянул на мусорное ведро. Между прочим, с утра обещали прояснение. И с чего бы нашим предкам хорошую погоду называть «вёдро»? Надо будет выяснить…
