А собирались в «Стукачевском» люди тертые, люди знатные!
Здесь были настучавшие на своих родственников и получившие в награду за решительность и мужество громадное наследство. Были — вовремя сообщившие о происках одних силовых органов в другие силовые органы и за это снискавшие весомую похвалу третьих. Попадались устроители подпольных игровых залов, ставившие себе целью эти залы продать федеральным или муниципальным чиновникам, а потом чиновников этих — резко, с потрохами, сдать.
Бывали в «Стукачевском» шустрые наушники и дохловатые сексоты, изредка приплывали в роскошных «Бентли» «сливные бачки», которым за «слив» (из-за статуса неприкосновенности) по закону ничего не полагалось, наезжали звонкие рупора общественности, на всех четырех приползали сочинители мелких газетных напраслин.
Но самой мощной и в то же время остро-нежной прелюдией к завтрашней жизни звучали голоса новых российских сикофантов.
Собака, разгрызающая лиловую смокву, из которой брызжет густая и тоже лилово-алая смоквенная кровь — была их символом.
Символ этот в виде живописного полотна висел над входом в отдельный зал трактира.
Новые сикофанты гордились истоками.
Истоки были действительно серьезными, были древними и на 50 % греческими. Именно в Элладе времен Сократа и Критона во время одной из тяжких голодух измученные греческие жители стали срывать и поедать священные фиги, или смоквы. На срывающих стали доносить, получая за это приличную мзду. Мздоимцев прозвали сикофантами, то есть фигодоносителями («сикос» — фига, «фантос» — доношу).
Сутяги, клинические кверулянты и профессиональные ябедники — валили в трактир валом. От этого иногда казалось: наветы, наушничества и угрозы вздорных кляуз — летают глухими ночами над Тайнинкой, как сдуваемые ветром с крыш и срываемые охапками с деревьев осенние листья!
Этот коричнево-желтый сор грозил долететь до самой Москвы! Ведь никто не грозил новым сикофантам — как в той Древней Греции — смертной казнью. Наоборот! Они чувствовали себя фигурами общественно значимыми, деятельность свою считали освежающей, мысли — очистительными…
Возбуждая судебные процессы против несовременных, по-дурацки щепетильных людей, сики получали огромные отступные. Чтобы прекратить процессы или скрыть хоть на время компромат — брали отступные еще большие. Многие профессиональные сикофанты состояли на жалованье у российских олигархов и у крупных чиновников.
— Мы маршалы российской жизни, командиры неписанных кодексов — заявляли особо удачливые. — Народ относится к богатым с завистью? Мы тут как тут. Народ с недоброжелательством относится к чиновникам? Мы опять воспользуемся моментом: пересажаем всех не берущих чиновников! Чтобы просторней было работать с берущими.
