«Ах ты, грусть романовская, песня светлая! Песня светлая, но по временам и темная.
Ах ты, грусть-тоска, сука грязная. Сука грязная, еще и будка немытая!
Ой, печали мои, шибко странные, сами роскошные, но, как струны рваные…
И-ех-х! Грусть романовская, обнадеживающая! Часто — шерстинки на коже ежащая.
— А дальше, дальше-то что?
— Дальше — глубже!
Пахнут запахи. Чувства чувствуют. Вот только ум умаялся, краснотой мигать…
Дальше? Радость скучная — кручина веселая! Скромность бойкая — чистота развязная! Без вас жить-поживать, черт, тошнехонько! С вами жить-поживать — как-то по-дурацки выходит.
Ну а есть ли на земле нашей жизнь вообще — это всем давно Трифон Петрович рассказать грозился…»
Так смеясь и труждаясь, подвывая и голося, так в момент рассказа восходя к плавной песне, а во время пения сбиваясь на спотыкающийся рассказ — так ухватывали умом и оценивали жизнь пятью чувствами обитатели Романова. А вместе с ними — Тима-туземец, Савва-урывай-алтынник, Ниточка с иголочкой, Пенкрат в капюшоне…
* * *
Внезапно среди этой песенно-размеренной жизни, как явная издевка над здравым смыслом, произошел самый нелепый в ту осеннюю пору налет.
Стояла волжская непроглядная ночь. Ферма «Русская Долли» давно спала. Спали овцы, бараны, люди и два кенгуру, привезенные, чтобы веселить хозяйских детей баскетбольными прыжками и другими австралийскими ужимками…
Внезапно насторожились овчарки.
За высокой оградой послышались фырканье и треск. Затем взлетела ракета, и тут же все стихло, провалившись в немоту и тьму.
Однако охранники забеспокоились. Один из них приоткрыл ворота глянуть: в чем, блин горелый, дело?
В неосторожно приотворенные ворота, уронив походя выглянувшего охранника на землю, проскользнуло сразу пятеро или шестеро мужиков: в лаптях, в шейных платках, подтянутых до самых глаз. Проскользнувшие вырядились мужиками, чтобы сбить охранников хоть в первые минуты с панталыку. И хотя до веселых святок было еще топать и топать — охранники на красные кушаки, длинные бороды и долгополые музейные кафтаны по-детски купились.
Секундная заминка влетела ферме «Русская Долли» в копеечку!
Охранников вмиг скрутили, рот каждому заклеили лентой, обмотав ее для верности еще и вокруг головы (ленты было много), дали каждому, отчески вразумляя, сапогами под ребра, уложили рядком на землю.
В ожидании худшего охранники затихли.
Но уже через некоторое время приободрились.
