Хес рваными, резкими движениями скрутил с пальца перстень и отдал его пошатывающемуся послушнику. Как только гладкий ободок коснулся ладоней, мальчишка сразу почувствовал себя лучше и смог распрямить согнутые плечи, чувствуя, как отступает какая-то враждебная, едва ощутимая краем сознания, сила. Охотник, вытащив из-за ворота уже знакомый амулет, сжал его в руках: глаза стали осмысленными, снова насытившись цветом, движения утратили болезненную резкость, и он вздохнул уже свободнее.
Окружающее казалось воплотившимся в жизнь кошмаром. Иссохшиеся, скрученные в предсмертной агонии останки деревьев безжизненно щерились в серое небо, земля под ногами была покрыта слоем пепла и будто бы праха, местами — осклизлым подобием мха, источающим ядовитый дурман. Темный, густой туман клочьями стелился понизу, словно затаившийся зверь, поджидающий свою добычу. В стылом, неподвижном воздухе не ощущалось ни малейшего биения жизни, которое есть всегда, в любом самом безлюдном и заброшенном месте. Здесь же, казалось, исчезла сама основа мира, став тонкой и едва заметной, создав лживый, мертвый остов природы.
— Что это? — пораженно прохрипел Исэйас.
— Кто-то пытается пробиться к Границе Миров, — голос охотника был обманчиво спокоен, — и открыть Изнанку, впустив в наш мир легионы Тварей.
Исэйас лишь сдавленно охнул, ощущая, как обрывается все внутри.
— А на это, — Хес обошел поваленное дерево, покрытое мертвенным буро-серым налетом. — Не хватит сил ни у одного существа. Поэтому тот, кто все это затеял, вытянул жизненную силу из этой земли и всех тех, кто оказался здесь. И охотники попали в те же тенета, и фейри — я ощущаю остаточные эманации их смерти.
Заметив непонимающий взгляд послушника, охотник вздохнул:
— Существует три вида энергии. Ци — телесная, рэсуо — духовная, и вэрайа — чародейская. Первая и вторая присущи всем людям, но рэсуо могут использовать вовне считанные единицы. Вэрайа же — основа жизненной силы всех фейри, иногда она проявляется у полукровок, тогда они могут использовать чары. Не так, как волшебные существа, но и этого хватает, чтобы намного превосходить любого человеческого колдуна.
— Хес… — мальчишка замялся. — Значит, ты полукровка? Раз можешь использовать вэрайа?
— Исэйас, — мрачно посмотрел на него охотник. — Я тебе сейчас язык вокруг шеи завяжу. Узлом.
Паренек послушно замолчал, продолжая коситься на размеренно шагающего мужчину.
— Силест ведь не обычное животное? — не выдержав, спросил он, вспоминая, как летел над землей жеребец.
