Королевский Зодиак | страница 73



Глава 15

Меня зовут Cаяна!

Учебный день начался с урока живописи и на занятии скучать не приходилось. Ученики собрались в просторной студии-мансарде с прозрачной стеклянной крышей. Среди мольбертов стояли кадки с большими декоративными растениями, под потолком порхали бабочки, волосы учащихся шевелил теплый легкий ветерок, проникающий через раскрытые окна. Преподавательница Прасковья Игоревна, красивая женщина средних лет, облаченная в просторный желтый балахон, разбила учеников на пары, посадила друг напротив друга и попросила нарисовать портрет напарника. Ребята, пыхтя от усердия, рисовали портреты, кое-кто уже выражал свое неудовольствие.

– Это ты меня так нарисовала? – воскликнула Женя Степанова. В напарницы ей досталась Луиза. – Ну так и я тебя сейчас изображу! Не обрадуешься!

– Обидеть художника может всякий! – заявила Соловьева.

Димка только взглянул на ее рисунок, больше напоминающий каракули, и с трудом сдержал смех. Луиза строго на него зыркнула, и Димка сразу присмирел.

Стас Кащеев сидел рядом с Тимофеем. Зверев иногда поглядывал на его мольберт и горестно вздыхал. Оказалось, что Стас действительно очень неплохо рисует, куда лучше самого Тимофея. Он был приятно удивлен. Обычно выдающиеся спортсмены в его понимании никакими другими талантами не блистали, но Кащеев оказался исключением. Стас изображал на бумаге Алису Василисину, и его рисунок напоминал настоящую фотографию. Эти двое так странно поглядывали друг на друга, что Тимофею даже показалось, что они встречаются, но он решил держать свои догадки при себе. Сплетни – развлечение для девчонок!

Карина Кикмарина храпела на заднем столе, Сергей Бельцев рисовал ее и периодически принимался хохотать над своей натурщицей. Димка тоже клевал носом, но усиленно пытался что-то изобразить на своем холсте. Он рисовал одну из девушек группы, но она отчего-то выходила похожей на Карину.

В студии присутствовала и Наталья Морозова. В пару ей достался Марат Таранов, чему Тимофей был очень не рад. Сам он рисовал девушку по имени Татьяна, но с большим удовольствием занялся бы портретом Морозовой. Татьяна рисовала самого Тимофея и в какой-то момент выпустила карандаш из руки. Но он не упал на пол, а продолжил порхать над листом холста, выводя линии. Татьяна скрестила руки на груди и удовлетворенно откинулась на спинку стула.

– Не жульничать! – Прасковья Игоревна щелкнула пальцами, и карандаш Татьяны свалился на пол. – Свои способности можете отрабатывать где угодно, но только не на моих занятиях! – заявила преподавательница. – Ибо живопись – это волшебство совсем иного толка!