— Ты сумасшедшая, Каджри.
За пологом сердито заворчала Бхура, но потом все стихло.
— Сегодня мы стали как одно целое, Сукхрам.
— Пьяри хорошая женщина, Каджри. Она меня любит. Ее заразил дурной болезнью полицейский, но она уберегла меня от этой болезни, не подпускала к себе.
— Теперь я поняла, почему она согласилась стать даже моей рабыней! — громко рассмеялась Каджри. — Откажись она, и ты бы ее бросил, правда?
— Я вылечу ее, Каджри. Я умею лечить болезни.
— Ей только этого и надо.
Слова Каджри снова повергли меня в сомнение. А она схватила меня за волосы, свесившиеся на лоб, и твердила:
— Теперь понял? Понял или нет? Глупый! Только женщина может понять хитрости женщины. Тебе и невдомек!
Сукхрам продолжал свой рассказ:
— Слова Каджри подняли во мне бурю. Я вспоминал глаза Пьяри и задумывался над тем, что сказала Каджри. Странные противоречивые чувства обуревали меня. Я осторожно спросил у Каджри:
— Пойдешь завтра со мной?
— Куда это?
— К Пьяри.
— Это еще зачем?
— Она хочет тебя видеть.
— Что ей надо?
— Она сказала, что та, которая дала мне счастье в то время, когда она не могла этого сделать, должна быть очень хорошим человеком, поэтому она хочет тебя видеть.
— Коварная змея! Хочет видеть, кто из нас лучше, я или она. Что ты ей ответил?
— Сказал, что приведу.
— Приведу!!! — изумленно воскликнула Каджри. — А я пойду?
— Почему бы тебе не пойти?
— А почему бы ей самой не прийти? Ведь это она хочет меня видеть! Жаждущий сам идет к колодцу.
Каджри рассуждала правильно, но я был связан обещанием.
— Ты, может, боишься, что унизишь себя, если пойдешь? — насмешливо спросил я.
— Чего мне бояться, я сроду не была трусихой. Но я не корчу из себя знатную госпожу. Она требует, чтобы я пришла! Подумаешь, мол, жена ната! Невелика фигура, может прийти! А не захочет, так нат приведет. Пьяри теперь — любовница полицейского! Как же ей снизойти до нас!
— Хватит болтать, ты сама не знаешь, что мелешь!
— Я о другом думаю, Сукхрам. Ты снова подчинился ее власти, разве не правда? Она тебе снова хозяйка, а ты слуга? Но только я — натни. Какой бы я ни была, ничьей слугой не стану. Меня можно только силой заставить сделать то, чего я не хочу.
— Пойми, Каджри! Меня заставила согласиться любовь.
— Ах, вот как! — вскипела Каджри. — Ты любишь ее! Потому-то и заставляешь меня плясать под ее дудку? Хорошей же она будет мне служанкой! — Каджри ядовито усмехнулась.
Что я мог ответить? Меня охватила ярость.
— Ничего не хочу больше слушать! — закричал я и схватил ее за руку. — Ты пойдешь?
