— Миленький ты мой, прошу тебя, заткнись, ну? — Шляпа и перчатки не попали под власть его чар. — Редактор отдела городских новостей как сквозь землю провалился, а у него должно быть мое приглашение на прием, если оно вообще пришло, чего я не знаю…
— Знакомься — Элен Эшли Барбер.
Гарольд произнес имя почтительно, и Питер узнал в женщине редактора отдела светской хроники «Трибюн», даму с устрашающей внешностью, сомнительным владением синтаксисом и феноменальной вездесущностью. Вдова малоизвестного конгрессмена с Юга, она набивалась на приглашения чуть ли не во все именитые дома Вашингтона, и только дом ее шефа еще выдерживал осаду. Фредерика находила ее вульгарной.
— Как дела, миссис Барбер?
— Как видите, не блестяще. Должна я давать отчет о приеме или нет? Вот в чем вопрос. Отчет может идти и по отделу светской хроники, и по отделу новостей, и, уж конечно, на приеме будет вся пресса. Может, сам Блэз даст отчет? Он всегда грозился написать что-нибудь для газеты. Для него это было бы хорошим началом.
Питер возрадовался язвительности этого словесного извержения. Гарольд нет.
— Это Питер, сын Блэза, — сказал он.
Миссис Барбер это не смутило.
— Мне следовало знать это наперед. Вы пошли в мать, счастливчик, у нее такое чудесное
ты, какой детина вымахал! Взгляни на него, Гарольд! Ведь он выше тебя ростом.
— Все выше меня ростом, даже вы.
— Ведь вы сейчас… на втором курсе в Виргинском университете. О, я все о вас знаю. Такая уж у меня работа. Обожаю Шарлотсвилль. У меня даже был там кавалер, это когда я была еще девушкой в Атланте. Ну да, это было еще во время осады
[14]. Ну, я вижу, помощи мне от тебя не дождаться, Гарольд.
— Никогда.
— Буду рада вновь свидеться с вами, Питер. Очень, очень рада. Как-нибудь выберем денек и поговорим толком.
Миссис Барбер вышла из кабинета. Гарольд заметил:
— Если б ты захотел сляпать из пустышки редактора отдела вашингтонской светской хроники, лучшего результата ты бы не добился.
— Мне понравились перчатки.
— Мне нравится в ней все. Как по-твоему, к чему готовят тебя родители?
— Откуда мне знать? Отец сказал, что я должен работать в газете. Только и всего. Полагаю, рассыльным.
— Начни с корешков, унаследуй вершки. Это и есть Америка.
— Я-то рассчитывал, мне позволят работать с вами.
— Кино по утрам — это для стариков и неудачников. Кем в самом деле ты хочешь стать?
— Стать стариком, стать неудачником.
— Ну, до этого ты дойдешь естественным путем. А в промежутке?
