Марик положил тысячу на стойку, а она сунула ему в карман пакетик с порошком.
– Тут на три раза хватит. Удачи.
У дверей он оглянулся. Клава исчезла.
Дорогу он запомнил и даже на неосвещенных улицах хорошо ориентировался.
Сева уже нервничал.
– Куда ты провалился?
– Обменников здесь много, но все они закрыты.
– Ладно. Завтра утром попробуешь. В город поедешь на джипе. Обменяешь деньги и тут же смоешься. Машину бросишь на привокзальной площади. Она нам больше не нужна. Выезд из города тоже перекрыт. И это не на один день. Без документов на чужой машине лучше не кататься. Давай водку и жратву.
Марик улыбнулся.
* * *
Константину Макаровичу Рюшкину пришлось приехать поздней ночью в Камышлов, где на конспиративной квартире его ждал директор центрального банка «Восход» Игнат Аркадьевич Точилин. Разговор начался довольно мягко.
– Я в курсе событий, Костя. Все это выглядит фантастично. У нас нет и не может быть никаких оправданий. Поставщики не получили денег, а товар мы уже забрали, расфасовали и отдали на реализацию. Его даже теоретически невозможно вернуть. Мы за него не заплатили. Нам доверяли, и в нашей надежности никто не сомневался. И вдруг мы подвели людей. Можно сказать, обманули. Именно так и расценивают наш дерзкий выпад. Что я могу тебе сказать? Если мы не отдадим деньги в течение трех дней, то мы трупы. В этом можешь не сомневаться. Эти ребята в наше положение входить не будут. Мы лишь один из винтиков их огромной машины по реализации. Обойдутся и без нас. Старый ушлый мент полковник Рогозин принял их сторону. Он читал отчеты камышловской полиции. По его мнению, люди, знавшие расположение твоего сейфа в кабинете, прекрасно осведомлены, что совершать налет в понедельник – обычная потеря времени. Речь может идти только о сговоре. И мы с тобой первые подозреваемые. С такими людьми не шутят. Я готов вложить свои деньги, лишь бы восстановить порядок. Но ты же знаешь, что я голый после налета на банк «Медетеран». Получается, будто я решил возместить свои убытки за чужой счет.
– Так никто думать не будет, Игнат. Ты же не ребенок и знал, что нас поставят на счетчик. И я это понимал. Нас глупо подозревать. И это не те деньги, ради которых рискуют шкурой.
– Не те? – Точилин ударил кулаком по столу так, что рюмки подпрыгнули. – Они у тебя есть? Возместить потерю можешь?
– У меня трое детей, Игнат, и точка позорная, на которой много не наваришь.
– Однако секретаршу свою возишь по итальянским курортам и даришь ей бриллианты.
