– Сейчас, Андрюша, мы не ответим на эти вопросы. Нужно время. Вряд ли с приходом нового шефа ее положение изменится. Она останется в обойме с определенными улучшениями. И знала об этом и раньше. Убийство Зямы готовилось давно. Ждали сигнала. Он прозвучал. Некролог в газете. Испытания прошли с успехом. Пора. Вот почему им дали разные номера. Вот почему у нее в сумочке появились сердечные лекарства. Дальше эту тему развивать бесполезно. Мы можем только ждать.
Белухин выбросил свой пятый окурок в урну и вышел из курилки.
Логика моего руководителя казалась железной. Можно поверить, будто события именно так и происходили. Никто Оксану ни в чём не заподозрит. Начать надо с того, что факт убийства недоказуем. Наши разработки засекречены. Мы специализировались на выпуске психотропных средств и выполняли государственный заказ, имеющий гриф «секретно». Нас опекали и охраняли. Заказчики нас боготворили. Проверки не обнаружили никаких нарушений. Их не было. Талант Зямы как менеджера не нуждался в критике, а хитрость и гениальные способности бывшего мента Гальперина поражали воображение. Он мог достать лунный камень, если бы тот понадобился. И не что-то фантастическое, а настоящий булыжник с поверхности Луны. Один из двоих ушел. Гальперин жив и здоров. Я уже говорил о том, что был единственным собутыльником Гальперина. И то только потому, что мы не нуждались друг в друге. Каждый занимался своим делом. Нас объединяли независимость и свобода. Со своей ленью я завидовал энергичности Ильи. Он же восхищался моими научными открытиями, которыми я никогда не хвастался. Просто забывал о работе, покидая институт. Всегда и везде я чувствовал себя в своей тарелке, а к людям относился одинаково. У меня не было идолов. Ни друзей, ни врагов. И такая жизнь в подвешенном состоянии, когда ты еще не на небесах, но уже оторвался от земли, меня устраивала.
Я дождался Гальперина в машине и окликнул его. Солидный, высокий, сильный, он подошел ко мне и улыбнулся:
– Привет, Андрей. Дела все сделал. Послезавтра его привезут. И с кладбищем все проблемы решил. Единственное, что я не смог сделать, так это позвонить его жене. Послал к ней курьера.
– Тяпнем по рюмашке. Что-то у меня на душе кошки скребут.
Он почесал свой выбритый подбородок, потом махнул рукой и сел в мою машину.
Мы оба любили итальянскую кухню, и я поехал в знакомый ресторанчик, где мы часто бывали. Там никогда не было толкотни и в лучшем случае набиралась четверть зала.
